Познакомлюсь с принцем. Не Золушка
Шрифт:
– Господин Дю Болэк… – начала Таня.
– Вест, – поправил ее граф. – Меня зовут Вест.
– Рада за вас. Однако так больше продолжаться не может.
– Вы правы, – перебил ее аристократ. – Я намереваюсь отправиться в Дэбрэ-холл и просить вашей руки у баронессы.
– Вы ошибаетесь, граф, вам не стоит этого делать.
На лице Дю Болэка отразилось непритворное удивление:
– Но… почему? Мой род достаточно уважаем. Да, Болэки не принадлежат к старой аристократии, мой дед заслужил титул на поле брани всего сто лет назад. Но я намереваюсь добавить приставку
– Это замечательно, – согласилась Таня, – и семья это очень важно. Но проблема в другом. Я вас не люблю. И даже если выйду за вас замуж, никогда не полюблю. Мне предначертано судьбой найти счастье только по взаимности. Таково… пророчество.
«И вы, граф, никак не тянете на главного героя книги», – мысленно добавила Таня.
– Значит, причина не во мне?
– Нет, конечно, нет! Дело в пророчестве, – подхватила Татьяна. – Судьба – и ничего не попишешь. А вас где-то ждет… другая судьба. И я желаю вам счастья.
– Вы мне отказали, – задумчиво пробормотал Болек, – ваше сердце молчит, но мне не обидно. Кто я, чтобы идти против пророчеств? Но отныне я буду считать вас своей Прекрасной дамой. Я совершу подвиг в вашу честь. Рыцарство у меня в крови.
– Да уж… То есть я хотела сказать: только не рискуйте жизнью. Вы дороги мне как друг, – с наигранным пафосом поспешила добавить Таня.
Придя к согласию, молодые люди разошлись.
По пути в комнаты Тане сообщили, что королевский повар собирает свой «клуб» на прощальную трапезу.
Поскольку придворным резко стало не до его изысканной кухни, дайтэ Аньоль решил отправиться в путешествие и начать с замка амесси Карины. Повар собирался пополнить коллекцию северных рецептов и привнести что-то свое в кулинарию суровых фьордов.
Расстроенная Таня (в последнее время она тоже по понятным причинам лишила Аньоля своей поддержки) поспешила в столовую.
… Там уже собрался весь клуб «молекулярной кухни». Дайтэ Аньоль сам подавал друзьям свои последние шедевры. Вопреки ожиданиям Тани, выглядел он не мрачным или грустным, а оживленным и бодрым.
Поговорив с ним, Татьяна убедилась, что мэтр находится в приподнятом настроении.
– Я прекрасно провел время при дворе, особенно последний месяц, когда меня, наконец, признали. Однако я в очередной раз убедился, что… – повар задумался, подбирая правильное слово, – ржавею. Творцу нельзя оставаться на одном месте. Смена обстановки приводит в действие что-то вот тут, – Аньоль указал на середину груди, – огонь, горение.
– Очень вас понимаю, – сказала Таня, – но… Как мы без вас? Без ваших великолепных меренг и соусов?
– Боюсь, – Аньоль окинул взглядом полупустой зал, – мне скоро некому будет готовить. Увы. Зло многих выжило из дворца. Я буду молиться за тех, кто остался, за успех фей и магов.
– Ее величество вас отпускает?
– Королева Леонарда – сама художник, в широком смысле этого слова. Она меня понимает. Необыкновенная женщина. Сказала, что у нее нет
Гости начали трапезу с грустных причитаний по поводу отъезда Аньоля. Карине даже стало немножечко стыдно: она забирала с собой лучшего, по мнению «клуба», повара Кронеланда. Однако долго северянка не печалилась, вспомнив о скорой встрече с женихом и возвращении домой. Королева щедро наградила Карину за службу, попросив лишь устроить прощальный концерт.
Дайтэ Аньоль превзошел себя. Тане хотелось законсервировать, сохранить эти мини-шедевры для потомков.
Несколько блюд были отправлены в покои Леонарды, которая, по понятным причинам, не выходила из комнат, оставаясь с супругом под защитой магов. В ответ королева прислала фрейлину, и та вручила повару футляр с золотой нагрудной цепью. Дайтэ Аньоль не выдержал и разрыдался.
Карина спела под аккомпанемент лютни. Многие вручили повару маленькие подарки.
Таня уходила одной из последних. Повар подозвал ее к себе и протянул небольшую коробочку. Внутри лежали мягкие разноцветные шарики, посыпанные сахарной пудрой.
– Лакомство из рисового теста. Я научился этому блюду на востоке, – пояснил мэтр. – Там считается, что моти дарят человеку проницательность и способность различать.
– Моти, – завороженно проговорила Таня, трогая пальцем один из шариков.
Она лишь раз в жизни пробовала японский десерт, когда заказывала еду на день рождения. Ничего особенного она в нем не нашла, но сейчас от желания съесть хотя бы один шарик потемнело в глазах.
Наверное, она слишком громко сглотнула.
– Не бойтесь, они не испортят фигуру, – улыбнулся Аньоль. – Съешьте их сегодня вечером, амесси Тьяна. Вы хороший человек, добрый. К вам тянутся люди. Никогда об этом не забывайте, даже в темные дни.
Вечером состоялся концерт Карины. Таня не смогла сдержать слез. Подруги разрыдались и обняли друг друга, Карина настояла на том, чтобы Татьяна дала обещание приехать в гости.
Экипаж дайтэ Аньоля и Карины Жу Вердэ покинул дворец на закате, чтобы на рассвете присоединиться к каретному обозу, идущему на север. Путешествовать в компании через глухие леса Балкодии было более безопасным.
Таня едва дождалась вечера – так ей хотелось съесть подарок мэтра. Однако же это была не тяга к сахару, от которой Татьяна давно избавилась, а предвкушение чего-то иного, от чего трепыхалось сердце.
От приятного десерта со сбалансированным вкусом осталось несколько шариков, для Онции. Таня с грустью подумала о Карине, но приободрилась, вспомнив, как изменилась Онци. От прежней жеманной и раздражительной ворчуньи не осталось и следа. Что так изменило сестру? Неужели любовь?
Таня улыбнулась и задула свечу. Ей снился ее двор, заставленный машинами. Она шла к подъезду и вдруг почувствовала чей-то взгляд…
И проснулась. Было тихо, в окно светила желтоватая луна, похожая на обгрызенный круг сыра. Таня повернулась на другой бок, но сонливость исчезла. Ладони холодели, а сердце билось часто-часто. В голове засела тревога.