Познавший правила
Шрифт:
Но и со второй попытки подобраться к нам он не смог. И с третьей — тоже. Удача улыбнулась твари на четвёртой атаке. Ксарг отвлёкся на нескольких кочевников, которые кинулись к барже с обезумевшими глазами. Видимо, они совершенно потеряли ориентацию в пространстве и твёрдое понимание, кто тут свой, а кто — чужой. И тварь стремительно метнулась к Ксаргу, пробивая щит.
Видя, как она падает, и предчувствуя неладное, я сформировал целых десять мудростей одновременно — хотя раньше больше двух не получалось — и пустил их все навстречу. Они бессильно соскальзывали с брони и мудрого щита летуна. И только
На огромной скорости тварь ударилась о преграду, ломая крылья. Мудреца снесло с пирса, сбрасывая в море — куда за ним немедленно кинулись Рыба и Га-мари, на ходу отбрасывая оружие. Появившийся на борту Соксон просто залил пирс вместе с трупом твари огнём, не давая новому десятку кочевников подойти ближе. Часть бойцов, закидывающих последние вещи на баржу, отвлеклась, выхватывая луки и пуская стрелы через огонь.
Но даже тогда часть врагов сумела прорваться к барже — и ровно для того, чтобы напороться на многочисленные рога Малыша. Каваль, только что распряжённый из подводы, радостно перескочил через бойцов и встретил нападающих с радостным рёвом. А когда из огня, подволакивая крыло, появился на свою дурную голову всё ещё живой летун, Малыш отправил его назад в пламя одним броском.
Отплёвываясь, на пирс вылез мудрец, а за ним показались мои бойцы.
— Бросайте подводы! — Ксарг махнул рукой бойцам, пытавшимся разобрать телеги. — Бросайте их! Всё перегрузили?
— Да, мастер! — радостно отчитался командовавший процессом Хохо.
— Шрам! Уводи всех! Отчаливаем! — Ксарг, поддерживаемый под руку Га-мари, заковылял к барже.
— Рыба, Суч! — приказал я, передавая командование.
— Руби швартовы! Втягивай сходни! — Суч орал так, будто ждал этого момента всю жизнь. Он на ходу ловил попавшихся под руку бойцов и раздавал приказы.
— Малыш! На баржу! — закричал я кавалю, который, дождавшись летуна, снова загнал его в пламя. Тот уже горел как факел, и я сомневался, что тварь снова сумеет взлететь. Большую часть чешуи он растерял, а от крыльев остались только полыхающие конечности — кожа между которыми сгорела.
Я и ещё несколько бойцов запрыгнули с пирса на борт, цепляясь за неровности и спущенные с борта мешки. Трап втянули сразу после того, как Малыш гордой иноходью взошёл на борт. Несколько бойцов уперлись шестами в пирс, отталкивая «Улитку», а над бортом появились длинные вёсла, разворачивающие баржу. Парус раскрылся, и мы двинулись к выходу из бухты.
Позади нас, полыхая как факел, в агонии бился огромный летун, наводивший на округу ужас. Метались одинокие фигурки кочевников и гор-кирри, а чёрный дым уходил в небо, застилая вид покинутого Сенмани. Но я был уверен, что скоро сюда снова прибудут ааори. Теперь уже для того, чтобы надёжно утвердиться на древних берегах.
«Фифка», «Сагламад» и «Бернаси» вышли нам навстречу. Устроенный переполох они слышали, но сделать ничего не могли. Сходить с Тропы Сангари аори не стоило. Вот и стояли они вблизи границы, дожидаясь нас. И когда баржа гордо вырвалась на морской
Я и Пятнашка вернулись в свою каюту. Перекладывать грузы решили уже на острове Ве-ин’анар, где кораблям хотя бы не будут грозить нападения.
Глава 44
Назад шли при попутном ветре. На «Улитку» вернулась старая команда, но у трюма постоянно дежурили бойцы ааори. Конечно, если бы кто-то из матросов занялся воровством — деться ему было бы некуда. Но зачем искушать людей, зная их слабости? К счастью, уже напротив посёлка сангари корабли стали борт к борту, и матросы вместе с бойцами начали перекладывать груз. В этот раз мы принимали самое активное участие.
Небольшую долю добытого выделили Ка-ра и командам его кораблей. Остальное раскидали между бойцами отряда. Ка-ра сразу выдавать своим золото не стал, сославшись на то, что тогда особо ловкие сойдут на берег богачами, а самые глупые — без штанов.
— Они постоянно друг у друга что-то выигрывают! — объяснил капитан. — Иногда воруют по мелочи. Так что придётся им потерпеть до берега. Так у каждого при выходе с корабля останется хоть что-то…
— А у нас не станут тырить? — поинтересовался я.
— Вас они побаиваются, — сказал Ка-ра. — Хотя лучше трюм, куда книги положите, сами охраняйте.
Книги перебросили на «Фифку» в отдельный отсек трюма, который Ксарг лично запечатал мудростями. Теперь даже если кто-то и захотел бы проникнуть туда без его ведома — ничего хорошего из этого бы не вышло.
В первые два дня на берег сходили только мудрецы. Они сообщили сангари о результатах похода и вернули Каэса отцу. Ган’ваори был горд и договорился, чтобы нашим командам разрешили размяться на берегу. Но воспользовались предложением только матросы, а ааори решили отлёживаться на корабле — уже набегались. Я сошёл на берег лишь однажды — и то, потому что Ксарг попросил меня сопроводить его.
Я думал, у него есть на острове какое-то дело. Как оказалось, делом был я.
— Рассказывай, Шрам! — сказал он, когда мы сошли с лодки на берег. — Теперь рассказывай всё…
— Что всё, мастер? — поинтересовался я, вызвав у мудреца искреннюю улыбку.
— Упрямый, как всегда! Но врать ты так и не научился, — Ксарг не спеша двинулся вдоль берега. — Шрам, ты часто злишься в Диких Землях. Не всегда можешь себя сдержать, а слыша шёпот мудрости — дёргаешься. Да к тому же, как-то пробил защиту летуна… Нет, не так: ты её не просто пробил. Ты это сделал каким-то плетением, которое я не видел! Ты изменяешься, Шрам…
— Да… Наверно, мастер… — признался я. — Хотя и не так быстро, как Шустрый.
— Ты часто использовал кровь для мудрости?
— Вы знаете обо всех случаях, мастер, — ответил я, подбирая слова для объяснения.
— Так… И когда же всё началось? — поинтересовался Ксарг.
— В Линге, мастер, всё началось в Линге… — признался я. — Тогда я не рассказал вам всю историю. Опасался, что меня на опыты пустят.
— Поэтому, Шрам, я тебя и расспрашиваю обо всём тут… — заметил мудрец, усмехнувшись. — Будь дело в землях людей, и я, может, пустил бы… Так что ты не рассказал мне и Соксону? Что за невидимая мудрость, Шрам?