Познай себя, юная ведьма!
Шрифт:
Неосторожное признание затихало в груди. Можно же всегда списать его на «противные наущения». Так, собственно, Агнета и поступала. Но, порой, оставаясь наедине, она осторожно приоткрывала дверцу в эту часть души, заглядывала туда и в страхе словно отшатывалась от увиденного.
Бродившие в глубине души тени не имели чёткого вида, который легко распознавался. Пугали они не этим. Страх рождался от неизвестности, притягательной и отталкивающей одновременно. Бурлившая бездна звала, шептала, но Агнета не понимала её, во всяком случае, пока.
– На колени, греховодница!
Элиза вывела Агнету на середину кельи, чуть не доходя до скамьи, на которой спала по ночам. Толчок в спину заставил юную монахиню пасть на колени на грязный пол. В ожидании грядущих испытаний девушка замерла, сложив руки на груди.
Хозяйка кельи сорвала с головы девушки платок. Потом взялась за края ворота рясы, расширила их сдернула одеяние до линии груди, как раз до сложенных в том месте согнутых рук. Обнажилась часть спины и верх острых молодых грудок.
Элиза наклонилась к уху Агнеты и зашептала:
– Взгляни на себя, грешница. Посмотри, какое гнездо свило зло в твоей душе.
Старшая монахиня схватила сложенные в замок пальцы, расцепила их и рывком опустила ладони вниз. Потом снова взялась за ворот рясы девушки и резко сдёрнула, обнажив грудь и часть живота. Снять одеяние совсем не позволяли согнутые в коленях ноги.
Впрочем, предпринятых усилий показалось Элизе достаточно. Она обошла Агнету, присела возле неё и проговорила:
– Как ты мерзка! Смотри, кожа покрылась пупырышками, соски напряглись и набухли, грудь приподнялась. Как ты вообще можешь себя так вести?
В кельи стоял холод, поэтому многое из того, что описала Элиза, рождалось под властью внешних причин. Кроме того, напуганная Агнета против своей воли и вправду немного возбудилась, сама не зная почему. Хозяйка кельи с лёгким вздохом, опираясь рукой о пол, поднялась и отошла к спальной скамье.
– Молись, молись о спасении собственной души!
Голос Элизы звучал хрипло и возбуждённо. Она села на скамью, повернувшись лицом к девушке. Потом слегка подтянула вверх рясу, одновременно разводя ноги. Наполненные странным чувством глаза едва виднелись в полутьме, алый румянец залил щёки и перекинулся на шею.
– Опусти голову, грешница! – приказала Элиза.
Агнета послушалась. Ладони её рук лежали на ногах, чуть натягивая согнутыми пальцами складки рясы на коленях. Прерывистое дыхание девушки вырывалось с едва заметными всхлипываниями.
– Давай, повторяй за мной: «Велик и ужасен гнев Всевышнего, страшно мне поднять глаза на него…»
При этих словах Элиза перебежала руками, чуть шевеля большими пальцами, от коленей к промежности. Агнета, едва слышно всхлипывая, повторяла слова принятой в этом мире молитвы.
– Говори, говори: «Слаб я и грешен, не дойти мне ногами слабыми до конца пути. Нуждаюсь в поддержке и понимании, в наставлении и попечении…»
Элиза
Голова монахини запрокинулась. Ноги раздвинулись ещё сильнее. Пальцы рук двигались с возрастающей скоростью. Пальцы ног, скрытые тапочками, Элиза поджала.
– Говори, говори, грешница: «Падёт гнев Всевышнего, коль решусь я отринуть руку протянутую. Выкатятся глаза из орбит, выпадут зубы, облетят волосы…»
Агнета старалась повторять сказанные слова. Впрочем, Элиза уже мало внимания обращала на неё, явно впадая в экстатическое состояние. Руки у неё поменяли расположение. Одну она положила на обвисшую грудь, вторую запустила под рясу.
– Говори, говори, гово, гово, гов…
Слова произносились уже бессвязно, чередуясь с вскриками и стонами. Ноги Элизы всё более сгибались в коленях, поднимались выше и расходились в стороны. Руки активнее ласкали тело.
Вдруг, дрожь побежала по внутренней поверхности бёдер, охватила остальное тело, заставила выгнуться Элизу в пароксизме удовольствия. Она откинулась назад на скамью и стала биться в припадке охватившего её чувства.
Глаза закрылись, верхняя губа приподнялась, обнажив гнилые неровные зубы. Кожа на скулах натянулась. Родившийся крик перешёл в протяжный стон и оборвался. Элиза без сил упала на бок и свернулась калачиком.
Агнета вскочила с места, натянула рясу, подобрала платок и подошла к хозяйке кельи. Та лежала на боку с закрытыми глазами и прерывисто дышала.
– С тобой всё в порядке, сестра? – спросила Агнета.
Она склонилась над Элизой, положив ладонь ей на плечо, и постаралась заглянуть в лицо. Какое-то время ответа не следовало. Потом хозяйка кельи приоткрыла один глаз, повернула голову и посмотрела на Агнету. Раздался сбивчивый шёпот:
– Вот каких трудов мне стоит бороться с грехом в тебе. Пошла прочь, негодница, мне надо перевести дух.
Агнета повязала волосы платком и быстро выскользнула из кельи.
Глава 5
Дверь кельи скрипнула, открылась, пропуская Агнету в коридор, и снова закрылась. Дверь видала виды, оказалась старой и рассохшейся. Келья тоже служила своей хозяйке не один десяток лет, успев пропитаться парами тела, разливавшимися каждый раз, как на Элизу нападал приступ «благочестия».
Ароматы, казалось, пронизывали всё окружающее пространство. Агнета выскользнула в коридор, дала двери закрыться, а сама чуть отошла в сторону. Здесь она прислонилась спиной к прохладной стене, прижимая к ней прижатые к телу, согнутые в локтях руки. Сами локти девушка отвела чуть-чуть назад, развернула лопатки и приподняла вверх голову.