Позолоченные Крылья

Ив Джеймин

Не то чтобы это казалось важным. Понимала я это или нет, но теперь я была частью этого ритуала, и, поскольку альтернативой была смерть, я надеялась, что у Драгера не десятифутовый (прим.пер. 3,048м) божественный член. Потому что в этом случае один месяц секса мог на самом деле стать моей смертью. Или, по крайней мере, моей вагины.

Но, черт возьми, что за путь.

Глава 13

После третьего гонга в комнате воцарился абсолютный хаос. Финальный удар этого ритуала занял свое место, и по мере того, как одежда исчезала со

всех фейри, которых я могла видеть боковым зрением, потребность моего тела росла. Из меня вырвались тихие стоны, и теперь, когда обе руки были свободны, я отчаянно пыталась сорвать с себя платье, это ограничение было слишком сильным, чтобы вынести его.

Эта сила плодородия должна была сделать меня беспомощной перед Драгером, и хотя это могло показаться несколько насильственным, по правде говоря, бог солнца привлек меня задолго до первого гонга. А кого, черт возьми, нет? Утешало и то, что он нашел время объяснить все как можно лучше, сдерживая себя и борясь с магией, которая почти сводила меня с ума от желания.

Он хотел облегчить мне задачу настолько, насколько это было возможно в данных обстоятельствах, и это сделало магию чуть более терпимой. Я имею в виду, секс с богом был не худшим способом провести месяц. Он также упомянул сон, еду и питье, которые были одними из моих любимых занятий.

Возможно, я могла бы просто посмотреть на это как на оплачиваемый секс-отпуск. Я собиралась.

– Человек, - огрызнулся Драгер.
– Тебе нужно постараться сосредоточиться. Чтобы это сработало…

– Тебе нужно перестать называть меня человеком, - огрызнулась я в ответ, когда мое тело выгнулось дугой, и я снова застонала, прижав руки к груди, когда соски пульсировали под тяжелым материалом платья. Желание в теле почти поставило меня на колени. Я не была удивлена, что многочасовое сопротивление этому проводило к такой боли, которая могла убить тебя.

Драгер мгновение пристально рассматривал меня, и под его обжигающим взглядом я распалилась еще сильнее.

– Хорошо, - кивнул он.
– Я не буду называть тебя человеком, пока мы вместе. Мы никогда не будем равны, но в этом месяце мы настолько близки, насколько человек когда-либо сможет приблизиться к богу. Тем более, что мне нужно влить в тебя часть своей силы, чтобы гарантировать, что ты выживешь.

Мое дыхание стало громче, и комната вокруг нас наполнилась звуками удовольствия. Желание витало в воздухе - преднамеренное использование этого термина - и это усиливало мою собственную отчаянную потребность раздеться.

– Ты принимаешь мое предложение, Морган?
– прогрохотал Драгер, и в его глазах появился глубокий жгучий блеск, и на этот раз я была гораздо более уверена, что увидела, как чешуйки покрывают его кожу. Те отметины, которые я видела ранее и приняла за татуировку, на самом деле были... чешуйками. Желание овладевало и им, и когда я опустилась на землю, не в силах больше держаться на ногах, я могла только всхлипывать и кивать. Слова были выше моего понимания.

– Согласие принято, - сказал он, и затем я чуть не закричала от облегчения, когда он наклонился и разрезал лиф моего платья. Как он это сделал, я понятия не имела, я была слишком далеко, чтобы искать когти

или что-то в этом роде. Может быть, он использовал силу. Может быть, у него был нож. Какими бы ни были средства, я была просто рада, что одежда исчезла.

Когда платье упало, по коже пробежала волна облегчения. Я даже не подозревала, что могу быть такой чувствительной. Обычно ли в человеческом теле достаточно рецепторов для такого уровня стимуляции? Магия этой комнаты заставляла меня чувствовать себя так, словно я вот-вот вырвусь из кожи.

Я снова выгнулась, обнаженные груди подпрыгивали передо мной, когда я потеряла контроль над собой. Драгер зарычал еще раз, прежде чем наклонился и прижал руку к центру моей груди, толкая меня на землю.

– Тебе нужно дышать, - сказал он мне, его голос был хриплым, но более мягким, чем я слышала от него раньше.
– Дыши через это желание и дыши через то, что должно произойти дальше.

При обычных обстоятельствах я бы запаниковала от этих слов. Но, эй, давайте будем реалистами, при нормальных обстоятельствах я бы не оказалась в комнате, заполненной голыми гребаными фейри, и не чувствовала бы себя нормально по этому поводу. Это были необычные обстоятельства, и способ пережить это состоял в том, чтобы притвориться, что все это было странным сексуальным сном, и что я скоро проснусь. Через тридцать дней.

Рука, прижимающая меня к земле, действительно помогла успокоиться. Его хватка была якорем, заземлением, когда казалось, что тело выходит из-под контроля, да так, как я никогда раньше не испытывала.

Ладонь Драгера начала нагреваться. Сначала теплое свечение, но слишком скоро оно превратилось в обжигающее, клеймящее ощущение на моей обнаженной коже. Я снова выгнулась, всхлипывая, и этот ублюдок выглядел так, словно наслаждался этим моментом господства надо мной. Я не могла пошевелиться. Я не могла сопротивляться. Несмотря на боль, мне было нужно то, что он предлагал, и я прижалась к нему.

– Еще, - процедила я сквозь зубы.
– Мне нужно больше, дракон.

Его золотистые глаза потемнели, пока не превратились в грозовые тучи.

– Как ты меня назвала?
– пророкотал он.

Я судорожно сглотнула.

– Твое имя. Оно напоминает мне «дракон». И ты такой огромный, и чешуя...
– Я вскрикнула, когда жар снова обжег меня, и на этот раз его сила скользнула мне под кожу. Коварная и чуждая, она совершенно не вязалась с моей энергией, пока Драгер не пробормотал что-то, чего я не расслышала, очевидно, на языке не английском и не фейрийском, и с этими словами его сила влилась в мою душу.

Боль утихла, и внезапно жар охватил все вокруг. Было так чертовски приятно, и ему даже не потребовалось убирать ладонь с промежутка между моими грудями, вихрь энергии в моем центре взорвался, и я выгнулась дугой, вскрикнув от своего первого оргазма.

Черт возьми, блядь.

Он сделал это, не сняв с меня полностью одежду.

Следующие тридцать дней будут за гранью реальности.

Глава 14

Драгер наклонил голову, чтобы посмотреть на меня, будто не был до конца уверен, к чему он только что привязал себя на месяц.