Позор семьи
Шрифт:
— Ну и зачем отослал? — хихикнула в голове Ива. — Она просто подзаработать хотела. Тут у некоторых служанок очередь на тебя расписана. А Мухоморов неплохо их одаривал, он хоть и говнюк ещё тот был, но уж точно не жадный. А я бы с удовольствием посмотрела. И почувствовала. Ни разу с точки зрения парня не пробовала.
— Да ну… Мелкая она какая-то, — покачал головой я.
— Ничего подобного! Ей пятнадцать точно есть. А здесь совершеннолетие
— А почему тогда титула надо ждать до восемнадцати?
— Титул тоже наследуют в пятнадцать. Восемнадцать — это последний срок, когда наследник может принять титул, который освободился до его совершеннолетия. После этого титул передают уже другому родичу. Следующему наследнику.
— А почему Мухоморов не принял титул?
— Ха! Титул не только права, но и обязанности. Перед родом, перед князем. А он утруждаться не хотел.
— А граф Грибницкий значит утруждается?
— Нет. Но тут всё зависит от родичей. Если больше никто на титул не претендует, то можно сразу принять. А если есть другие желающие, то они при попытке вступлении в права могут возражение заявить. Как раз случай Мухоморова. У тебя есть три месяца, чтобы проявить себя, и тогда титул барона твой, - хихикнула дриада.
Я уже снял с себя украшения и распахнул шкаф, надеясь найти более строгую одежду. И первое что заметил, это явно военный мундир с надписью на шевроне «Кадетский корпус».
— А что делать со службой в пятнадцать лет, если учиться надо? — решил уточнить я.
— А ничего. Или учиться, если родичи не против, или уж служить, если титул хотят отобрать. Как в восемнадцать примешь оспариваемый титул, тогда можно уже в отставку выходить и хоть в училище поступать, хоть в университет.
Я заглянул в санузел и обнаружил там огромную ванну, душ и приличной конструкции унитаз. Но прежде чем заняться гигиеническими процедурами, волевым усилием отключил недовольную этим дриаду от органов чувств тела.
— Ты придурок стеснительный, — ворчала она. — Мне же интересно! И девчонку отослал. Сам не хочешь, дай мне попробовать. Не будь эгоистом! Мы вдвоем в этом теле сидим. И я тебе всю память прежнего хозяина готова рассказывать. А ты…
— А что я? Я тебе доступ даю к органам чувств, но не в туалете же. И к девушкам я тебя точно не подпущу.
— А к парням? — хихикнула Ива.
– Что! — чуть не подпрыгнул я. — К ним тем более! Это всё-таки мое тело.
— А я девушка, — упорствовала дриада. — Мне можно.
— Тело
— Да я и сама могу выселиться. Надо только рядом со свободным золотым буком оказаться. Я в него смогу перейти, и создам себе новое тело. Вот только…
— Что? — поторопил умолкшую девушку я.
— А то! Ты же не обречешь меня на смерть? Мне убийство Грибницкого не простят.
— И что теперь? Ты будешь всегда в моей голове сидеть?
— В нашей голове, Андрей! — веско завила Ива. — Она наша общая. И мы нужны друг другу. Ты управляешь телом, а я знаю его прошлое. И пообещай мне, что не обречешь меня на смерть, иначе я тебе ничего говорить не буду.
– Ладно, обещаю, — пробурчал я, действительно не желая соседке ничего плохого, хоть она и дура, похоже. — Тогда рассказывай.
– И ты рассказывай про то, кто ты есть.
Так и порешили. Я рассказал Иве про покинутую Землю, а она мне про новый мир и про Андрея Мухоморова.
Только когда дошло до моего возраста, состоялся интересный диалог.
– Так ты старый бобр, получается, — хихикнула девушка. — Семьдесят даже для дриад немало.
— А сколько вы живете? — заинтересовался я.
— Дух лет двести, пока не рассеется. А тела… Ну, наверное, тоже двести вытянуть можно. Но мы их меняем примерно раз в десять лет. Куда приятнее молодыми быть.
А затем я, устав от бесед, все-таки уснул. И проснулся от настойчивого стука в дверь, которую запер перед сном. С трудом продрал глаза и подумал, что ощущение такие, что спал я часа два от силы, хотя уснул не позже часа, а сейчас часы показывали восемь. Точнее не так. Мозг вроде бы вполне отдохнул, но тело явно сигнализировало, что не восстановилось.
— Господин Мухоморов! — раздался нетерпеливый мужской голос из-за двери. — Немедленно открывайте! Случилось страшное!
Я прямо в пижаме бросился к двери и распахнул её. Стоявший за дверью гвардеец графа резко выдохнул:
— Беда! Граф Игнат Грибницкий убит!
Я оторопело отшатнулся от двери и внутрь зашел солдат, а за ним немолодая женщина в мантии магички. Она внимательно всмотрелась в мое лицо и удовлетворенно кивнула.
— Она немного умеет эмоции чувствовать. А сейчас первым делом проверила, что ты про убийство не знал, — пояснила у меня в голове Ива. — И у тебя такой вид был, как мне кажется, что в своих выводах она уверена.
— В каких выводах?