Позови меня, любовь

Райли Юджиния

— Прогноз самый неутешительный. Конечно, ее состояние может несколько улучшиться, при таких заболеваниях всякое случается. До сих пор она удивляла нас стойкостью своего организма. Но я бы не стал уповать на чудо. К сожалению, мы скоро потеряем ее.

— Я знаю, — промолвила девушка с безутешной грустью в глазах.

— И вы уж простите меня, — сухо сказал доктор, — но ваши внезапные отлучки отнюдь не идут на пользу здоровью моей пациентки. Хотя сама Изабелла настаивает на том, что знает, куда и зачем вы исчезаете, и что

с вами все в порядке. — Он укоризненно покачал головой. — Надеюсь, молодая леди, вы отдаете себе отчет в своем поведении.

Белла шмыгнула носом.

— Не знаю. Жизнь пошла какая-то путаная…

Доктор покосился на нее и сказал:

— Извините, меня ждут дела. А вам бы я советовал побыстрее переодеться в сухое. Спокойной ночи, Белла.

— Спокойной ночи, доктор.

Девушка забежала в свою комнату, сбросила мокрую одежду, растерлась сухими полотенцами и накинула теплый халат. Затем тихонько вошла в бабушкину комнату.

Там она увидела сиделку, миссис Финч, которая, устроившись возле кровати, просматривала журнал. При виде Беллы она встала и вышла из комнаты, чтобы бабушка и внучка побыли наедине. В комнате горела одна настольная лампа. На столике у изголовья кровати к множеству бутылочек и коробочек с лекарствами прибавились новые. У Беллы защемило сердце.

Она подошла к постели. Старушка побледнела и осунулась еще больше, чем прежде. Слезы выступили на глазах Беллы. Бабушка с хриплым бульканьем дышала через кислородную трубку.

Взгляд Беллы упал на хрупкую руку — морщинистая кожа, вся в темных пятнах и набухших венах… Она нежно дотронулась до этой милой, любимой руки. Такая холодная! Белла ощутила приступ страха перед неизбежным и острое чувство вины. Как она смела оставлять бабушку в такой момент, когда Изабелла так беспомощна! И как она сможет оставить ее снова!

Словно почувствовав присутствие внучки, Изабелла открыла глаза и слабо улыбнулась, увидев дорогое лицо. Она попыталась что-то произнести.

— Нет, ба! — поспешила сказать Белла, нежно сжимая руку бабушки. — Пожалуйста, расслабься и спокойно дыши. Не разговаривай…

На удивление сильные пальцы бабушки сжали руку Беллы.

— Ничего, ничего, через минуту мне будет совсем хорошо, — прохрипела она. Ее голос прерывался и был слаб, но в нем чувствовалась внутренняя энергия. — Я должна поговорить с тобой, моя дорогая. Я так по тебе скучала! Как у тебя дела?

Белла присела на стул возле кровати.

— Все в порядке, — сказала она, смаргивая не вольную слезу. — Ужасно, что я бросила тебя. Я вся извелась — как ты там?

— Ну будет плакать, обними лучше свою старую бабушку.

Белла нагнулась, обняла и поцеловала старушку. Тело ее было таким невесомым, что Беллу пронзила мысль: недолго осталось, совсем недолго!.. Она выпрямилась и с вымученной улыбкой села на стул.

Изабелла погладила внучку по руке и сочувственно заглянула ей в глаза.

— Не переживай,

деточка. Доктор хлопочет вокруг меня и хорошо помогает. Так что живется мне не так уж плохо. А внутри у меня мир — и с собой, и с Богом. Я не ропщу на судьбу. Я готова.

Белла проглотила болезненный комок в горле.

— Ба, не смей говорить такие вещи! Ты мне нужна. Боже, и как только я смогу снова оставить тебя!..

— Но оставить придется, — сказала бабушка. — Ведь выбора у тебя нет. Правда, дорогая?

Белла отрицательно качнула головой.

— Есть. Я решила не покидать тебя больше. На лице старушки появилось выражение тревоги и безмерного сочувствия.

— А как же Жак Лефевр? Ты ведь была с ним, не правда ли?

Белла сказала «да» и кратко поведала обо всем, что произошло: о воссоединении с Жаком и о покушениях на его жизнь.

Бабушка разволновалась:

— Ай-ай-ай! Похоже, он в серьезной опасности. Ну и каково положение теперь?

Белла в отчаянии ломала руки.

— Ах, бабушка, ума не приложу, как повернутся события! Я показала Жаку статью, где подробно описана его смерть. А он отказывается принимать опасность всерьез — даже за три дня до возможного убийства!

— Тогда ты должна немедленно возвратиться к Жаку и спасти его! — тихонько воскликнула бабушка.

— Ба, пожалуйста! — заволновалась Белла, слыша, как затруднилось дыхание Изабеллы. — Бога ради, отдохни немного. Ты себя мучаешь этим разговором.

Изабелла слабо махнула рукой, но настояниям внучки не противилась. Прошло несколько минут в полной тишине. Слышно было только свистящее, натужное дыхание бабушки. Но вот дыхание стало ровней, и старушка заговорила:

— Но ты же любишь Жака Лефевра, деточка?

Белла не хотела возобновлять разговора, щадя бабушку. Но та пришла в такое возбуждение, горела таким любопытством, что было опасно прерывать обсуждение животрепещущей темы.

— Да, я люблю Жака, — сказала Белла. — Однако он идет по неправильному пути — к собственной гибели. Он упрямо отказывается бросить сцену, сколько бы я ни твердила о том, что оставаться в театре равносильно самоубийству. Я не могу спасти его, ба…И поэтому мне разумнее остаться с тобой.

— А меня ты разве можешь спасти? — резонно возразила бабушка и с нежностью добавила: — Твое место — не здесь.

На лице девушки была написана растерянность.

— Ба, откуда ты знаешь, где мое место?

Изабелла иронически усмехнулась.

— Скажем так: сейчас я как никогда близка к источнику вечной вселенской мудрости.

Она опять свистяще задышала. Заметив это, Белла погладила сухую тощую руку.

— Отдохни, ба. Обсудим все завтра утром.

— Изабелла зевнула.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Бабушка закрыла глаза и через минуту задышала ровно.

Белла еще долго стояла над ее постелью, глядя на родное лицо. Смятение не покидало ее…