Позволь мне верить в чудеса
Шрифт:
— Мне должны были машину вызвать, но не успели — пришлось вернуться, а потом забыли, наверное. Вот я и… Телефон разрядился, сама не могу. Если вы поможете мне вызвать машину — я буду очень благодарна.
Ане приходилось прилагать усилия, чтобы голос звучал спокойно. На Корнее, который так и стоял там, где чуть раньше нависал над ней, старалась не фокусировать взгляд. Как в детстве… Немного напрягаешь глаза… И силуэт расплывается. Так она была уверена, что не поймает пренебрежительную улыбку, если она будет, не увидит снисхождения, а то брезгливости… Почему-то Ане казалось, что именно такой спектр
И почему-то ей это было неприятно, хотя… Ведь должно быть без разницы.
— Я завезу тебя, — Корней ответил не сразу, выдержал небольшую паузу, а потом сказал, развернулся, сделал несколько решительных шагов в противоположную сторону к одному из автомобилей, мягко мигнувшему фарами.
— Не надо. Помогите вызвать такси, пожалуйста. Или не надо. Ничего не надо. Я сейчас сама вернусь в ресторан, заряжу телефон, и…
«Угроза» Высоцкого подействовала на нее лучше любого «волшебного пинка». Теперь-то уже не казалось ни глупым, ни неловким напомнить Злате о себе, лишь бы не пришлось ехать с ним в одной машине… А еще становиться его должницей.
Поэтому Аня выпалила на одном дыхании — громче, чем говорила до этого. Возможно даже немного истерично. И забыла, что запретила себе фокусировать взгляд на лице. Зря забыла. Потому что Высоцкий остановился, недолго смотрел на нее с прищуром, а потом хмыкнул каким-то своим мыслям. Вряд ли лестным.
— Боишься меня что ли? Я не кусаюсь, — склонил голову, продолжая смотреть на застывшую посреди парковки девушку с гитарой за спиной.
— Не боюсь, — которая отчаянно старается держать хорошую мину при плохой игре. — Просто вы же здесь гость, правильно? Вы должны отдыхать, а не работать службой такси для… Для меня, — первым желанием было озвучить свой статус, как человека, в чьи обязанности входило развлечение гостей, но в последний момент Аня осеклась. Подумала, что в общении с Высоцким утруждаться нет смысла — он и так не больно высокого мнения о ней. По дефолту, что называется.
— Садись. Я уже отдохнул, могу и поработать, — Корней благородный порыв проигнорировал. Подошел к внедорожнику, который Аня видела несколько раз неподалеку от собственного дома, сглотнула, когда он открыл пассажирскую дверь, снова посмотрел на нее, приподняв бровь. Это выглядело скорее как приказ, чем как приглашение… И почему-то не подчиниться Аня не могла, хотя очень хотелось бы. Делала шаг за шагом, слыша, как каблуки стучат по асфальту, дышала непривычно глубоко и часто, смотрела на блестящий автомобильный бок… Вздрогнула, когда почувствовала, как мужская рука берется за гитарный гриф в чехле, тянет, перекидывая уцелевший ремень через ее голову. — Я на заднее положу. Ты с ней не сядешь, — поясняет, Ане же хочется отвесить себе подзатыльник за внезапный испуг и идиотское поведение.
Корней действительно устраивает гитару сзади, не дожидается, пока Аня сядет, не предлагает ей руку галантно, как наверняка делает для своей… Для той, которая положила им деньги тогда в переходе…
Обходит машину, садится на водительское, не оборачиваясь и не следя за Аниными действиями ждет, пока она передумает все свои мысли, соберется… И просто сядет.
Но даже это получилось не
— Аккуратно, не убейся. Твоя бабушка и так считает меня кровным врагом, а если вместо внучки привезу бездыханное тело — и вовсе проклянет.
— Не говорите так о моей бабушке.
Аня захлопнула дверь, Корней выжал старт, панель зажглась тусклым светом.
— Это была просто шутка. Прости.
Аня моментально ощетинилась, Корней же не пошел на принцип. Не видел смысла в том, чтобы прессовать испуганную девочку. А она отчего-то реально была испугана. И очень напряжена. Видимо, не только бабушка, но и внучка действительно воспринимают его врагом. Кровным или нет — не столь важно.
— Не шутите так больше, пожалуйста. Вы не знаете мою бабушку. Она хороший человек.
— Я немного знаю твою бабушку и не сомневаюсь, что она хороший человек. Пристегнись.
Корней говорил тихо и спокойно. Не будь у Ани уже сложившегося впечатления о нем, она, пожалуй, решила бы, что он не так плох, агрессивен, подавляющ, как ей казалось. Но впечатление уже сложилось… И теперь все только через эту призму.
На напоминание о том, что стоило бы пристегнуться, Аня отреагировала излишне резко. Потянула ремень безопасности с шумным «вжух», не с первой попытки попала в паз… Корней поймал боковым зрением копошение, накрыл ее пальцы своими, легко защелкивая. Он сделал это, продолжая смотреть на дорогу, уже выруливая. Аня же почувствовала, как по рукам до плеч идут мурашки, а еще снова почему-то учащается дыхание. Пришлось отвешивать себе очередной мысленный подзатыльник.
— Я могу зарядить телефон? — одновременно успокоить дыхание, голос и руки — сложно, теперь Аня это точно знала. Особенно, когда чувствуешь себя максимально некомфортно в излишне тихом салоне дорогого автомобиля, когда боишься хотя бы немного съехать с сидения, спровоцировав крайне неоднозначный звук, когда и посмотреть на водителя страшно… И обращаться, смотря куда-угодно, только не на него — глупо.
— Можешь. Если хочешь, подключи здесь, — Корней даже не кивнул, а только чуть голову склонил к приборной панели, — или в бардачке лежит банка.
Аня кивнула, потянулась к бардачку, ведь сначала искать USB, а потом неуклюже тыкаться в него так же, как минутой ранее в паз ремня, она не выдержала бы, затормозила за секунду до поверхности, дала заднюю буквально на миллиметр. Самой показалось, что это слишком нагло, скосила взгляд, поняла, что губы Высоцкого дрожат в улыбке.
— Я разрешил. Значит, я не боюсь, что ты найдешь там что-то запрещенное, — мужчина сказал напрямую, раскусывая ее, как орешек.
— Это просто неделикатно…
— Неделикатно было бы, если без спросу. Я разрешил.
Спорить и дальше смысла не было, поэтому Аня сделала, что должна была. Достала повербанк, подключила к нему телефон, около минуты гипнотизировала взглядом черный экран, молясь, чтобы включился. А то ведь это мог быть его финальный фортель, и тогда… Тогда снова придется просить — на сей раз уже мобильный Высоцкого, чтобы набрать бабушку. Но когда экран загорелся, Аня не сдержала облегченный выдох.
— Как ты вообще умудрилась телефон разрядить?