Позволь нам случиться
Шрифт:
Почему Сбруев так долго собирает информацию?
До обеда я пролежал в постели, отслеживая динамику на фондовых рынках и отмечая в блокноте странное поведение акций по месторождениям драгоценных камней. Интересно, это игра Игоря Кельмера на повышение собственных ценных бумаг?
Я сделал заметки и отложил планшет. Обед. Сейчас я увижу Колю и спланирую остаток дня. И только теперь понял, как жду эту встречу.
— Чем занимался до обеда? — спросил я и поморщился от слишком сурового тона,
Николай коротко бросил на меня взгляд, открыл свой смартфон и зачитал:
— Выдал кредитную карту вашей любовнице, изменил в банке размер лимита, — тут я заметил, что Коля усмехнулся. Удивлен, что я не скуплюсь на собственные прихоти? — Потом обзвонил все телеканалы и разослал претензию на опубликование кадров с вами. Так же отправил в прачечную все бельё и шторы с верхних гостевых комнат.
— Отлично поработал, — усмехнулся я, заправляя в рот рулет с козьим сыром и грецким орехом.
— Это еще не всё, — смутился помощник, окончательно отодвигая тарелку и углубляясь в смартфон с записями. — Пришли три приглашения. Два на публичные общественные выступления, одно на вечерний прием в кругу…
— Зачитай.
Николай, забыв про обед, перечислял фамилии приглашенных на вечерний прием, а я кивал, поглощая горячий бульон и жмурясь от удовольствия.
— Кельмер Евгений, Стро…
— Остановись. Мы идем на прием. Когда?
— Завтра вечером.
— Я иду с любовницей, ты с нами, но на приеме не приближайся ко мне.
— А что я там буду делать?
Что это — его голос дрожит?
— Будешь пастись возле Кельмера, слушать и запоминать.
— А…
— Ты идеально незаметный, к тому же отлично ориентируешься на приемах, как я понял. Это будет полезно.
— Как скажете.
Теперь я приступил к стейку, а Николай вернулся к остывшему бульону.
— Тебе нужно пересмотреть приоритеты, — заметил я, невольно замечая, как неприятно помощнику есть холодный суп. — Хотя я тебе об этом говорю с самого приема на работу.
— Как скажете.
— Ну конечно.
Вернулось обычное раздражение, никак не привязанное к моему сексуальному неудовлетворению. Значит, меня бесит собственный помощник? Чем? Я должен разобраться, прежде чем еще глубже вовлекать его в свои дела и в свою жизнь.
Но Николай словно напрашивался на взрыв:
— Алексей, вы, наверное, не заметили, но я не игнорирую утренние пробежки.
— Естественно. Мой дом нашпигован электроникой. Когда ты идешь в ванную, выходишь из комнаты, пересекаешь кухню, заходишь в тренажерный… Все фиксируется до секунды по открытым дверям отпечатком пальца в твой хронометраж.
Брякнула ложка о край тарелки, и я отвлекся от стейка.
— Д-да… Но на двери ванной нет электронного замка. Как?
— Включение света и вытяжки.
— А-аа…
Снова повисло молчание. Ведь он не договорил то, что хотел.
Вот. Вот оно! Черт!
Его нерешительность. Её не спутать с покорностью. Именно нерешительность, словно парень сидит в клетке, хочет вылететь, но никак не решится открыть дверцу и покончить с заточением.
В покорности есть принятие, а в Николае чувствуется противодействие, но вот решимости не хватает. Это бесит.
— Ты не договорил.
— Что?..
— Ты так и не сказал, к чему вообще начал этот разговор.
— Ах, да. Я хотел попросить отсрочку от физических нагрузок. Дня на три. Пожалуйста?
— Зачем еще?
Он покраснел. Ну же, решайся и договаривай и не раздражай меня!
— Лодыжку потянул.
— Вызови врача. Сделают снимок, наложат повязку.
— Не ст'oит, я правда, за три дня буду чувствовать себя лучше.
Я сжал челюсти. Ну что за странная упрямость себе во вред?
— Если через три дня ты не вернешься к тренировкам и в полную силу не займешься обязанностями — вычту половину месячного жалования.
— Пф!
— Что?!
— Чихнула, простите… Хотел сказать, спасибо! Я ни за что не брошу обязанности, только пропущу физические нагрузки дня на три.
Я кивнул, чем-то очень смущенный. Чем-то странным в его словах. Но это очевидное ускользало от внимания. Я принял чашку кофе и перешел к составлению планов до конца дня и на завтра до самого приема.
— Я подумал, может мне надеть форму официанта на прием? — вдруг вставил помощник, после того, как я дал указания по наряду любовницы и макияжу.
— Зачем? Как ты себе представляешь мое появление не с помощником, а с официантом на прием?
— Это да… Но если быть незаметным, то лучше униформы ничего не придумаешь.
Поджав губы, я задумался. Интересный ход, но не к этому приему. Хотя как-нибудь я его использую.
— Нет. Едешь с нами в вечернем костюме.
Поникшая голова, обреченный кивок и прерванный вздох. Да что с тобой, парень?
Влад Сбруев как под землю провалился. Как так получилось, что лучший спец работает не со мной, а с Кельмерами? Хотел бы я перекупить Артура, но тот даже близко не подпускал, чтобы сделать ему предложение.
Ха, сделать предложение Артуру! Черт, в каком направлении текут мои мысли?
Что мне нужно для следующего этапа работы? Узнать, что Кельмера-младшего связывает с Разумовским, разобраться, что творится с фондовым рынком месторождения камней и найти подход к Кельмеру-старшему, чтобы провернуть спланированную сделку по слиянию моего бизнеса с его ювелирным домом, и договориться о раздельном контроле по рынкам ценных бумаг. В последнее время Игорь снова вернулся в большое дело, не упуская из внимания ни один сектор экономики, что значительно усложнило мне манёвры. Так что нам лучше договориться, чем сцепиться друг с другом.