Позывные — «02»
Шрифт:
— И вы утверждаете, что ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое провели у своей знакомой?
— Да! — энергично кивнул Зуев. Верхняя губа у него заметно подрагивала. — И… я бы не хотел вмешивать ее в эту историю.
Саксонов усмехнулся:
— А знаете, Сергей Иванович, не опаздывал поезд двадцать пятого числа. Пришел вопреки обычаю точно по расписанию…
Любоваться произведенным эффектом инспектор не стал, а только нахмурил брови, о чем-то напряженно размышляя.
Зуев побагровел.
— Кажется, у вас это называется — взять на пушку? Ну, что же, ловко!
Саксонов, казалось, был смущен этой нежданной похвалой.
— Признаюсь — слукавил. Слукавил… — В его голосе послышались брезгливые нотки. — А что прикажете делать? Ведь вы тоже слукавили, Сергей Иванович. И продолжаете…
— Я? Я, собственно… я ведь объяснил — не хотел других людей вмешивать. И потом — это мое личное дело. Личное!
Саксонов не возражал.
— Знаете. Артем Вадимович, — крякнул Зуев, — мне почему-то кажется, что если бы вы проявили столько же изобретательности, расследуя кражу, грабитель был бы уже давно найден.
— А он и так найден.
— Да!? — изумился Зуев. — Поздравляю! Но тогда… тогда я вообще ничего не пойму. Зачем этот допрос?
— Это не допрос. У нас просто откровенная беседа, — мягко, как шалуна, успокоил его Саксонов. — Так вот, о грабителе. Это некто Блажевич. Двадцать шесть лет, три судимости. Образование — среднее, интеллект — пожалуй, ниже среднего. Между нами говоря, туповатый парень. Но хитрющий. Как зверь. Фотографию хотите посмотреть?
Зуев неопределенно хмыкнул.
— Вот, полюбуйтесь, — Саксонов достал из блокнота снимок — Злодей? Однако вот что он нам рассказал. Ну, о том, как он вышел на кассу, вам слушать, наверное, неинтересно… Место ему понравилось. Отдаленная промышленная окраина, ночью здесь безлюдно, контора в глубине двора, с одной стороны — склад, с другой — подстанция, с тылу — огороды, сторожиха — древняя старушка. В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое он проник на территорию управления. Попасть внутрь здания оказалось очень просто — окна второго этажа на ночь не закрываются, к тому же с тыла к стене примыкает вагончик-столовая.
— Все дело в железной крыше. Жара, — объяснил Зуев. — Если окна закрыть на ночь, в девять утра в отделах будет настоящая душегубка, вот и оставляют…
— Блажевичу это оказалось на руку. Итак, в ночь на двадцать пятое он незамеченным пробрался через окно в технический отдел. Было около полуночи. Блажевич уже достал из кармана набор отмычек, чтобы открыть дверь, ведущую в коридор… А вот дальше начинается самое интересное. К его удивлению, дверь оказалась незапертой. Тупой парень. Он решил — забыли закрыть. А человек посмышленее на его месте призадумался бы. Тихо ступая, Блажевич прокрался по коридору почти до лестницы, как вдруг услышал, что кто-то осторожно подошел к ней снизу. Блажевич бесшумно отступил в холл, притаился.
В холле второго этажа царила кромешная темнота, коридор же пересекала широкая световая дорожка, которую бросал через окно прожектор наружного освещения. Кто-то поднимался по лестнице. Блажевич затаил дыхание.
Саксонов сделал паузу. Зуев стоял навытяжку, не шелохнувшись. Ему вдруг показалось, что из бледных зрачков инспектора на миг выглянул другой
— Из своего темного угла Блажевич увидел человека с портфелем в руке. Незнакомец пересек световую дорожку, дошел до технического отдела и прикрыл за собой дверь. Затем все смолкло. И тут простофиля Блажевич понял, что его опередили. Но кто?
— Да врет ваш Блажевич! — убежденно воскликнул Зуев. — В наглую врет! — глаза его лихорадочно блестели.
— Вы думаете?
— Конечно! Деньги у него. Где-то спрятаны. А несуществующего конкурента он выдумал, чтобы морочить вам голову. Деньги у него! Нажмите хорошенько — признается ваш Блажевич!
— Спасибо за совет! — не скрывая иронии, ответил Саксонов.
— Извините…
Саксонов убрал фотографию.
— А что если Блажевич не врет?
— Тогда, — загорячился Зуев, — получается какое-то сверхсовпадение, невозможное по теории вероятности.
— Так-то оно так… Однако есть в этом деле любопытная деталь. Я вам говорил о дорожке лунного света в коридоре. Неизвестный пересек ее в секунду, но для Блажевича этого было вполне достаточно. Память у него цепкая, так что нам не представляло особого труда сделать по его описанию портрет… Каково же было наше удивление… — он замолчал и пристально посмотрел на Зуева. — Теперь, надеюсь, вы понимаете, Сергей Иванович, что наша беседа отнюдь не лишена смысла?
— Я не понимаю, когда вы шутите, а когда говорите серьезно. — У прораба зуб на зуб не попадал, он заметно побледнел.
— Какие уж там шутки! — негромко отозвался Саксонов. — Вас видел Блажевич в коридоре, вас, Сергей Иванович…
— Врет он! Врет! — с неподдельной яростью воскликнул Зуев.
— Увы! Ранее Блажевич не был с вами знаком, а портрет получился точным. Можно вполне правдоподобно выдумать какую-либо историю, но нельзя в точности выдумать реально существующее человеческое лицо. А в двойников я не верю… Впрочем, я вам устрою очную ставку с Блажевичем. Пойдемте! — и инспектор потянул Зуева за руку.
Прораб порывисто дернулся, кожа на лице сделалась бугристой, волосы слиплись от пота.
— Погодите… постойте… — Левой рукой он рванул ворот рубахи, хотя та была расстегнута на две верхние пуговицы. — Словом… Да, я был ночью в конторе, был. Но дочерью клянусь, я не брал денег, я даже не знал, что они получены! Деньги у Блажевича, говорю вам!
— А теперь слушайте внимательно, — сказал инспектор. — Все про Блажевича — выдумка. Нет никакого Блажевича. А показал я вам фотографию рецидивиста по старому делу.
Зуев судорожно глотнул воздух.
— Я не был в кассе!
— Возле кассы найден окурок сигареты «Прима». Я ведь не случайно спросил у вас, что вы обычно курите. «Прима», разумеется, не редкость, но дело в том, что найденная сигарета изготовлена на Тбилисской табачной фабрике. В нашем городе сигарет этой фабрики нет, а вот в Райцентре — сколько угодно. К тому же на окурке — отпечатки ваших пальцев. Далее. На вас серые брюки. Ниточки точно такой же ткани обнаружены на взломанном сейфе. Вам известно, что такое метод газовой хроматографии? Есть и другие улики.