Позже
Шрифт:
– Я знаю, как он выглядит, но я его не вижу, - сказал я.
Мама застонала и хлопнула ладонью по своей бедной спутанной челке.
Я схватился за дверную ручку, и, к моему удивлению, ее там не оказалось. Я сказал Лиз, чтобы она меня выпустила. Мы все вышли.
– Постучи в дверь, - сказала Лиз.
– Если никто не ответит, мы обойдем дом и поднимем Джейми, чтобы он мог заглянуть в окна.
Мы могли это сделать, потому что все ставни - с вырезанными на них причудливыми маленькими декоративными фигурками - были открыты. Мама бросилась к двери, и на мгновение мы с Лиз остались одни.
– Ты же на самом деле не можешь
Мне было все равно, поверит она мне или нет, но что-то в ее тоне - как будто все это было большой шуткой - меня разозлило.
– Мама рассказала тебе о кольцах миссис Беркетт, не так ли?
Лиз пожала плечами.
– Возможно, это была удачная догадка. Ты случайно не видел по дороге сюда мертвецов?
Я сказал, что нет, но это трудно понять, пока вы с ними не поговорите... или они не поговорят с вами. Однажды, когда мы с мамой ехали в автобусе, я увидел девушку с такими глубокими порезами на запястьях, что они выглядели как красные браслеты, и я был почти уверен, что она мертва, хотя она и близко не была такой мерзкой, как человек из Центрального парка. И как раз в тот день, когда мы выезжали из города, я заметил старую женщину в розовом халате, стоявшую на углу Восьмой авеню. Когда зажегся зеленый свет, она просто стояла и смотрела по сторонам, как турист. У нее в волосах были эти цилиндрические штуковины. Она могла быть мертвой, но она также могла быть живым человеком, просто бродящим вокруг, как, по словам мамы, иногда делал дядя Гарри, прежде чем ей пришлось поместить его в то первое спецучреждение. Мама рассказывала мне, что когда дядя Гарри начал это делать, иногда в пижаме, она перестала верить, что он может поправиться.
– Гадалки всегда предсказывают удачу, - сказала Лиз.
– А еще есть старая поговорка о том, что даже остановившиеся часы дважды в день показывают правильное время.
– Значит, ты считаешь, что моя мать сходит с ума, а я ей в этом потакаю?
Она рассмеялась.
– Это называется включением, Чемпион, и нет, я так не думаю. Я думаю, что она расстроена и хватается за соломинку. Ты знаешь, что это значит?
– Ага. Что она сумасшедшая.
Лиз снова покачала головой, на этот раз более решительно.
– У нее сильный стресс. Я все прекрасно понимаю. Но выдумки ей не помогут. Надеюсь, и ты это поймешь.
Вернулась мама.
– Никто не отвечает, и дверь заперта.
– Хорошо, - сказала Лиз.
– Пойдем, заглянем в окна.
Мы обошли вокруг дома. Я мог заглянуть в окна столовой, потому что они доходили до самого пола, но я был слишком мал для большинства других. Лиз делала ступеньку из рук, чтобы я смог в них заглянуть. Я увидел большую гостиную с широкоэкранным телевизором и множеством причудливой мебели. Я увидел столовую со столом, достаточно длинным, чтобы вместить стартовый состав «Метс»[34], плюс, возможно, их дублирующих питчеров. Что было безумием для парня, который ненавидел компанию. Я увидел комнату, которую мама называла маленькой гостиной, а за ней - кухню.
– Может быть, он наверху. Я никогда там не был, но если он умер в постели... или в туалете... он все еще может быть там.
– Я сомневаюсь, что он умер на троне, как Элвис, но полагаю, что это возможно.
Это меня рассмешило, называть туалет троном, но я
Она повернулась к Лиз.
– Может быть, мы могли бы…
– Даже не думай об этом, - сказала Лиз.
– Мы ни в коем случае не будем вламываться, Ти. У меня хватает проблем в отделе и без того, чтобы включать систему безопасности недавно умершего автора бестселлеров и пытаться объяснить, что мы здесь делаем, когда появятся ребята из «Бринкса» или «АДТ»[35]. Или местные копы. Кстати, о копах... Он умер в одиночестве, верно? Его нашла экономка?
– Да, миссис Куэйл. Она позвонила мне, я же тебе говорила…
– Копы захотят задать ей несколько вопросов. Наверное, делают это прямо сейчас. Или, может быть, судмедэксперт. Я не знаю, как тут у них в округе Уэстчестер делаются дела.
– Потому что он знаменит? Потому что они думают, что его кто-то мог убить?
– Потому что это рутина. И да, наверное, потому, что он знаменит. Дело в том, что я бы очень хотела, чтобы нас здесь не было.
Плечи мамы поникли.
– Ничего, Джейми? Никаких следов?
Я отрицательно покачал головой.
Мама вздохнула и посмотрела на Лиз.
– Может, стоит проверить гараж?
Лиз пожала плечами, давая понять, что это не её вечеринка.
– Джейми? А ты как думаешь?
Я не мог себе представить, почему мистер Томас болтается в своем гараже, но догадывался, что это возможно. Может быть, у него была любимая машина.
– Думаю, мы должны попробовать. Если уж мы здесь.
Мы направились к гаражу, но тут я остановился. За бассейном мистера Томаса была посыпанная гравием дорожка. Дорожка была обсажена деревьями, но поскольку время позднеосеннее и большая часть листьев уже опала, я смог разглядеть небольшое зеленое здание. Я указал на него.
– Что это?
Мама еще раз шлепнула себя по лбу. Я уже начал беспокоиться, что у нее может развиться опухоль мозга или что-нибудь в этом роде.
– О Боже, La Petite Maison dans le Bois[36]! Почему я не подумала об этом с самого начала?
– Что это?
– Спросил я.
– Его кабинет! Там, где он пишет! Если он где-то и есть, то только там! Вперед!
Она схватила меня за руку и повела вокруг мелкого края бассейна, но когда мы добрались до места, где начиналась гравийная дорожка, я остановился. Мама продолжала идти, и если бы Лиз не схватила меня за плечо, я, вероятно, упал бы лицом вниз.
– Мама? Мама!
Она нетерпеливо обернулась. Вот только это не то слово. Она выглядела почти безумной.
– Вперед, туда! Говорю вам, если он здесь, то это может быть только там!
– Тебе нужно успокоиться, Ти, - сказала Лиз.
– Мы проверим его писательскую каюту, а потом, думаю, уберемся отсюда.
– Мама!
Мама не обратила на меня внимания. Она начала плакать, чего почти никогда не делала. Она не сделала этого, даже когда узнала, сколько денег хочет получить с неё Налоговая служба, в тот день она просто стучала кулаками по столу и называла их кучкой кровососущих ублюдков, но сейчас она плакала.