Пр?клятое золото Колымы
Шрифт:
Евгений пробыл в пересыльном лагере совсем немного. Их команду быстренько включили в этап, отправляющийся на Колыму. Золотые прииски требовали дополнительной рабочей силы…
Дня через три после прибытия в пересыльный лагерь команду из БАМЛАГа, в которой числился Евгений, подняли рано утром, можно даже сказать – ночью, построили по пятёркам, и колонна в две тысячи человек последовала по тому же пути, по которому её вели в пересыльный лагерь. Их привели на пирс, и большие шаланды, напичканные до отказа зэками и конвоирами, выгрузились на берег, где слегка раскачивался на невысоких волнах пароход «Джурма».
Две тысячи зэков сидели на берегу в ожидании посадки. Сюда должен был бы доноситься шум большого приморского города – всё-таки Владивосток. Евгению почему-то запомнилась тишина. И запах моря…
Пароход
Согласитесь, что «невольничий корабль» и «светлый путь» как-то не сочетаются между собой.
Не все выдерживали это тяжёлое «путешествие»…
Этап, в котором оказался Евгений, был отправлен в июне и оказался вполне благополучным: без штормов, пожаров, которые нередко происходили во время рейсов на Колыму.
Особой качки вроде бы и не было, но тех, кто сильно ослабел, рвало.
Евгений не был подвержен морской болезни, и всё-таки тяжёлый воздух в тюрьмах, плеск мазутной воды в льялах [19] , которая иногда выплёскивалась в трюм, где были раскреплены многоярусные нары, действовал и на него.
19
Льялы – водосток в нижней части трюма по всей его длине, образованный крайним к борту междудонным листом и наружной обшивкой, где сплавляются льяльные воды, т. е. воды, загрязнённые нефтепродуктами.
После каждого колымского рейса «Джурмы», да и других пароходов, сараи в бухте Нагаева были забиты трупами. Приехавшие с таёжных причалов принимать зэков старшие вертухаи сетовали:
– Опять трупы привезли, а нам рабсила нужна, план выполнять.
Не был исключением и этот, прибывший на Колыму, в составе которого был заключённый Евгений Богданов, грустным взглядом провожавший кортеж зэков, переносивших на причал носилки с не выдержавшими вроде бы и не такой тяжёлый морской переход.
Колыма
На Колыме, как ни странно, не было советской власти, она была закрытой территорией, а официально советская власть там была установлена только в 1953 году, после смерти Сталина.
На этой огромной территории хозяйствовали Дальстрой и ГУЛАГ, подчинённые напрямую Управлению Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей (УСВИТЛ).
Вообще основание Колымы начинается с 1931–1932 годов. Первые экспедиции геологов и их изыскания показали, что в недрах зарыты большие запасы редких металлов и, конечно, золота.
Поэтому на Колыму доставлялись заключённые со всех концов страны. А заключённых в СССР всегда хватало.
О Колыме и Дальстрое в последние годы написано и издано множество книг: художественных произведений, мемуаров, лучше которых, наверное, не напишешь.
Тем не менее можно сослаться на размещённые в Интернете воспоминания Ю. Шапиро, который после окончания медицинского института добился распределения на работу в Магаданскую область, где находились в ссылке его родители.
«Начальник Дальстроя является заместителем министра внутренних дел СССР. За всю историю Дальстроя на этой должности сменились четыре человека: Берзин, бывший командир латышских стрелков, Павлов, прославившийся неслыханной жестокостью и покончивший жизнь самоубийством после ХХ съезда партии, генерал-лейтенант Никишов и Митраков, при котором Дальстрой был расформирован… [20]
Старожилы
20
На самом деле в разное время начальниками Дальстроя были 5 человек: Берзин (1931–1938 гг.), Никишов (1939–1948 гг.), Петренко (1948–1950 гг.), Митрофанов (1950–1956 гг.), Чугуев (1956–1957 гг.). Все они были награждены многочисленными орденами СССР и знаками «Почетному чекисту».
21
Для перевозки заключённых и грузов использовался собственный флот Дальстроя, состоящий примерно из десятка, а то и больше, пароходов (они переименовывались по нескольку раз). Использовались для этих целей и суда Дальневосточного морского пароходства, и ледоколы, осуществляющие зимнюю проводку судов. Первым пароходом, пришедшим в бухту Нагаева, был «Сахалин», на котором прибыло руководство треста «Дальстрой» во главе с его директором Эдуардом Берзиным.
Основными задачами Дальстроя являлись: получение максимального количества золота, разведка и добыча других стратегических полезных ископаемых. На Колыме их было огромное количество.
Евгения Богданова определили на прииск «Штурмовой» недалеко от посёлка Хатыннах, от которого он получил своё название.
Стандартные, наспех сколоченные бараки для заключённых, колючая проволока в несколько рядов, вышки с часовыми…
По утрам кайлом по куску рельса возвещали о начале трудового дня. Колонны заключённых пешком направлялись к золотоносным полигонам, расположенным за несколько километров от лагеря. Стандартным, как и бараки, был и набор орудий труда: тачка, лом, кайло, лопата, лоток для промывки золота…
В воспоминаниях бывших узников ГУЛАГа описываются нечеловеческие условия эксплуатации заключённых.
Один из них писал:
«…Вся площадь под забой окаймлена трапами, окованными полосовым железом. Трапы парные: холостые и грузовые – катят тачки гружёные, а обратно пустыми. Всё втягивается в конвейер.
Никакой возможности остановиться для отдыха не было. Только через полтора часа сигнал на пятиминутный перекур. Рабочий день – двенадцать часов. Обеденный перерыв – час. Обед в забое. В августе рабочий день был четырнадцатичасовым. Некоторое облегчение наступало к концу сезона, когда высота талого слоя увеличивалась и мощность забоя позволяла работать больше лопатой, а не ломами и кайлом. Откатчик и забойщик менялись в обед. Начиная рабочий день, забойщик должен был на границе начала забоя оставить «тумбочку» для замера и определения объёма вывезенной горной массы. По результатам сделанного выдавалось хлебное довольствие. Нормировщик неоднократно наведывается в забой и определяет категорию и класс грунта – объявляет норму на рабочую смену. Если забой мокрый, в конце дня звено получает 50 граммов спирта. Для этого на участке был специальный человек – «спиртоносец»…
Нет у человека такого органа, на который бы не воздействовала с предельной нагрузкой гружёная тачка. В ногах тяжесть сжатия, в руках – растяжение. Шейные мышцы напряжены, зрение сосредоточенно на узкой полоске трапа, позвоночник испытывает вибрацию. Этим и каторжными тачками колымские заключённые перевезли миллиарды кубических метров горной массы во имя укрепления валютного могущества Родины, получая за это баланду, хлеб и незаслуженные проклятия…
Забойщик самостоятельно не мог выкатить тачку к бункеру. Была специальная подмога – крючковые, которые на подходе подцепляли тачку железным крючком и помогали затащить её на эстакаду.