Прабхупада: Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие
Шрифт:
Преданные часто посылали молодых людей с их проблемами к Свамиджи. Практически кто угодно мог прийти к нему и отнять у него драгоценное время. Однажды, гуляя по Сан-Франциско, Равиндра-сварупа встретил человека, который утверждал, что, когда он был во Вьетнаме, к нему приходили марсиане. Этот человек, который только что выписался из госпиталя, сказал, что марсиане даже разговаривали с ним. Равиндра-сварупа рассказал ему о книге Свамиджи «Легкое путешествие на другие планеты», которая подтверждала существование жизни на других планетах, и посоветовал ему поговорить со Свамиджи, потому что тот наверняка сможет
Однако постепенно последователи Свамиджи стали более внимательны к своему духовному учителю и начали ограждать его от нежелательных, по их мнению, посетителей. Одним из таких людей был Кролик, наверное, самый грязный из всех хиппи в Хейт-Эшбери. Он постоянно ходил нечесаным, с грязными волосами, в которых кишели вши. Он одевался в засаленные лохмотья, а от его покрытого коростой тела исходило страшное зловоние. Он во что бы то ни стало хотел встретиться со Свамиджи, но преданные запрещали ему, не желая, чтобы он своим зловонием осквернил комнату Свамиджи. Однако в один из вечеров после лекции Кролик стал ждать Свамиджи у дверей храма. Как только Свамиджи вышел, Кролик спросил: «Можно мне прийти поговорить с вами?» Свамиджи согласился.
Почти каждый вечер кто-нибудь приходил к Свамиджи, чтобы поспорить с ним. Один субъект всегда являлся с готовыми аргументами из какой-нибудь философской книги, которые зачитывал вслух. Свамиджи всякий раз одерживал над ним победу, но парень шел домой, готовил новые аргументы и возвращался назад со своей книгой. Однажды вечером после того, как он представил очередной довод, Свамиджи молча смерил его взглядом, даже не удостоив ответом. Пренебрежение Свамиджи было его очередной победой, после чего парню не оставалось ничего другого, как встать и уйти.
Израэля, как и Кролика, в Хейт-Эшбери знали все. Свои длинные волосы он собирал в хвост на затылке и во время киртанов часто играл на трубе. Однажды после вечерней лекции Израэль поднялся и спросил:
Мне нравится это пение, но что оно может дать миру? Что оно принесет человечеству?
Свамиджи ответил:
— А разве вы не из этого мира? Если вам оно нравится, то почему не может понравиться другим? Так что пойте громче.
Человек с усами, сидевший в глубине комнаты, спросил:
— Это правда, что вы — гуру Аллена Гинзберга?
Многие преданные знали, что вопрос этот с подвохом, и на него одинаково трудно ответить и «да», и «нет». Свамиджи ответил:
— Я не считаю себя ничьим гуру. Я — слуга всех живых существ.
Для преданных ответ Свамиджи сделал этот диалог трансцендентным. Свамиджи дал не просто умный ответ, с честью выйдя из затруднительного положения, в его ответе прозвучало глубокое и неподдельное смирение.
Однажды утром в храм на лекцию пришла супружеская пара. Женщина держала на руках ребенка, а у мужчины за плечами висел рюкзак.
Когда настало время для вопросов и ответов, мужчина спросил:
— Скажите, что мне делать с моим умом?
Свамиджи дал ему подробный философский ответ, но мужчина продолжал твердить:
— Что мне делать с моим умом? Что мне с ним делать?
Обратив на него умоляющий, исполненный сострадания взгляд, Свамиджи
— У меня нет другого средства. Пожалуйста, повторяйте мантру Харе Кришна. У меня нет другого объяснения. И нет другого ответа.
Но мужчина все никак не мог успокоиться. Наконец, одна из учениц Свамиджи, прервав его, сказала:
— Делайте, что вам говорят. Попробуйте.
А Свамиджи взял в руки караталы и начал киртан.
Как-то вечером во время лекции в храм ворвался парень и объявил, что на Хейт-стрит вот-вот начнется бунт. Свами должен немедленно выйти, обратиться к толпе и всех успокоить. Мукунда вмешался и сказал, что Свамиджи никуда не пойдет, там обойдутся и без него. Но юноша глядел Свамиджи прямо в глаза и словно ставил ему ультиматум: если Свамиджи сейчас же не выйдет, начнется бунт, и вина за это ляжет на Свамиджи. «Да, я готов», — сказал Свамиджи, словно собирался выполнить его требование. Но никто никуда не пошел, и никакого бунта не было.
Обычно во время киртана по крайней мере один из присутствующих начинал танцевать, любуясь собой и не обращая внимания на всех остальных, при этом он порой доходил до такой степени неприличия, что Свамиджи приходилось его останавливать. В один из вечеров, еще до того как Свамиджи спустился вниз, какая-то девушка в мини-юбке во время киртана начала извиваться и кружиться. Кто-то из учеников Свамиджи поднялся к нему и спросил, что с ней делать. Тот ответил: «Не обращайте на нее внимания. Пусть она отдает свою энергию Кришне. Я скоро спущусь и посмотрю сам». Когда Свамиджи пришел в храм и начал новый киртан, девушка, которая была неимоверно худой, снова начала извиваться и кружиться по комнате. Свамиджи открыл глаза и увидел ее; он нахмурился и посмотрел на своих учеников, выказывая неудовольствие. Одна из женщин подошла к девушке и вывела ее на улицу. Через несколько минут девушка вернулась, одетая в мужские брюки, и танцевала уже более сдержанно.
В другой раз Свамиджи сидел на своем месте, читая лекцию в битком набитом храме, когда одна упитанная девица, сидевшая у окна, вдруг вскочила со своего места и начала истошно кричать. «Эй, вы! Долго вы еще собираетесь там сидеть? — вопила она. — Что вы еще намерены делать? Вставайте! Вы хотите еще что-то сказать? Что вы собираетесь делать? Кто вы, вообще, такой?» Ее выходка была настолько неожиданной, а слова такими дерзкими, что все продолжали сидеть в растерянности, не зная, что предпринять. Без тени гнева на лице Свамиджи спокойно сидел на своем месте, не говоря ни слова в ответ. Он казался уязвленным. Только преданные, сидевшие к нему ближе всех, слышали, как он тихо, словно обращаясь к самому себе, пробормотал: «Какая тьма, Боже мой, какая непроглядная тьма!»
Однажды во время вечерней лекции какой-то парень подошел и сел рядом со Свамиджи на возвышение. Он оглядел слушателей и, прервав Свамиджи, заговорил.
— А теперь я хочу вам кое-что сказать.
Свамиджи вежливо ответил:
— Подождите, пожалуйста, пока закончится лекция. Тогда вы сможете задать свои вопросы.
Парень подождал еще несколько минут, по-прежнему оставаясь на помосте, а Свамиджи продолжал лекцию.
Вдруг парень опять прервал его:
— Сейчас буду говорить я. Я хочу сказать то, что должен сказать.