Прабхупада: Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие
Шрифт:
Киртанананда: Атмосфера в Сан-Франциско была гораздо более раскованной. Преданные любили заходить в закусочную на углу и выпивать там по чашке кофе с пончиком. Но Свамиджи нравилось, что в храм приходит так много народу. И ему очень понравилась программа в зале «Авалон». В Сан-Франциско было две категории преданных, одни неукоснительно следовали всем предписаниям, заботясь о собственной чистоте, другие же были не столь строги и требовательны к себе, но хотели как можно шире распространить сознание Кришны. Свамиджи был так великодушен, что принимал и тех, и других.
* * *
Утренние
Перед утренним киртаном девушки ставили на плиту овсянку, и к завтраку вся комната наполнялась хиппи, большинство из которых не ложились спать всю ночь. Для некоторых из них каша и фрукты были единственной пищей за последние несколько дней.
Но главным событием дня был обед. Малати отправлялась за покупками и где только можно собирала пожертвования, чтобы купить пшеничной муки, нутовой муки, колотого гороха, риса и овощей. Из овощей она брала только те, которые ей продавали дешево или давали бесплатно: картошку, морковь, репу, брюкву и свеклу. После этого каждый день повара готовили приправленное специями картофельное пюре, чапати с маслом, дал из колотого гороха и какое-нибудь овощное блюдо — в расчете на двести человек. Готовить эти обеды им удавалось только потому, что многие торговцы охотно жертвовали продукты на такое благородное дело, как кормление хиппи.
Харшарани: Наши обеды собирали большую толпу людей с Холма хиппи, которые явно недоедали. Они были по-настоящему голодны. Приходили и другие, те, кто помогал преданным, но еще не получил духовного посвящения. Мы ставили пластинку, которую Свамиджи и его ученики записали в Нью-Йорке. На этих обедах царила мирная, семейная атмосфера.
Харидас: Пищу принимали как внутри храма, так и снаружи, прямо на улице, потому что храм не мог вместить всех желающих. Но большая часть людей все-таки находились внутри. Это было просто удивительно. Толпа людей набивалась в магазинчик, и мы усиживали их рядами, от стены к стене. Большинство из них просто ели и уходили. В других магазинах на Хейт-Эшбери продавалось все что угодно, от бус до пластинок рок-музыки, но мы в нашем магазинчике ничего не продавали, мы все разбивали даром.
И мы были рады всем. Хиппи находили у нас убежище от хаоса и безумия, которые царили вокруг. Наш храм был чем-то вроде больницы, и я думаю, что мы многим помогли, и некоторых, может быть, даже спасли. Я не имею в виду их души — я говорю сейчас об их умах и телах, которые мы спасли, потому что жизнь, которой они жили, была им просто невмоготу. Я говорю о закоренелых наркоманах, которые были никому не нужны, но нуждались в утешении и в поисках утешения забредали в храм.
Некоторые из них оставались с нами и становились преданными, другие ели прасад и уходили. Каждый день Свамиджи становился свидетелем, а зачастую и участником каких-нибудь чрезвычайных
Те, кого больше интересовала философия и у кого были какие-то вопросы — люди, жаждавшие духовной пищи, — навещали Свамиджи в его квартире. К нему приходили люди, обеспокоенные войной во Вьетнаме, и те, у кого были какие-то личные неприятности: кто-то был не в ладах с законом, кто-то страдал от последствий употребления наркотиков, от неурядиц в семье или школе.
Многих жителей Сан-Франциско беспокоил большой наплыв молодежи в город, что создавало почти неразрешимые социальные проблемы. Полиция и работники социальных служб беспокоились о состоянии здоровья хиппи, об их нищете и плохих условиях быта, особенно в Хейт-Эшбери. Некоторые зажиточные горожане боялись, что хиппи заполонят весь город. Поэтому местные власти приветствовали инициативу, которую взял на себя храм Свами Бхактиведанты, и, когда появилась идея организовать совет, который помог бы найти выход из создавшейся ситуации, власти попросили Свами Бхактиведанту принять участие в его работе.
Майкл Боуэн: Бхактиведанта обладал поразительной способностью, вселяя в людей веру в Бога, отучать их от наркотиков, особенно от амфетамина, героина и ЛСД — от всей этой дряни.
Харидас: Ранним утром полиция обычно проезжала по парку и подбирала спящих там подростков, которые сбежали из дому. Они задерживали их и пытались отправить обратно домой. Хиппи нуждались в любой помощи, которую им могли оказать, и они сами знали об этом. Храм Радхи-Кришны был для них чем-то вроде духовной гавани. Подростки это чувствовали. Они бесцельно слонялись по городу, жили ни улице, им некуда было пойти и негде было отдохнуть, не боясь того, что люди причинят им зло. Многие из них буквально вваливались в храм. Я думаю, наш храм многим спас жизнь; число жертв и несчастных случаев было бы гораздо больше, если бы не Харе Кришна. Это было все равно что открыть храм ни поле боя. Более неподходящего места для храма, пожалуй, было не найти, но здесь храм был нужнее, чем где бы то ни было еще. И хотя раньше Свами никогда ни с чем подобным не сталкивался, он пришел туда с мантрой Харе Кришна, и его мантра творила чудеса.
Как и обещал Аллен Гинзберг пяти тысячам хиппи, собравшимся в «Авалоне», ранние утренние киртаны в храме Радхи-Кришны вдыхали новую жизнь в тех, кто «отходил» от ЛСД и хотел «стабилизировать свое сознание». Иногда по утрам в храм заходил сам Аллен, приводя с собой знакомых, с которыми провел бессонную ночь. Но бывало и так, что «отходившие» влетали в храм прямо посреди ночи, совершая там вынужденную посадку.
Однажды преданные, спавшие в храме, были разбужены стуком в дверь, криками и огнями полицейских машин. Было два часа ночи. Когда они открыли дверь, в храм ввалился рыжий бородатый хиппи.
— Кришна! Кришна! Помоги мне! — вопил он. — Не отдавайте меня им! Ради Бога, помогите!
Полицейский просунул в дверь голову и улыбнулся:
— Мы решили привезти его сюда, мы подумали, может быть, вы, ребята, поможете ему.
— Мне плохо в этом теле, — закричал хиппи, когда за полицейскими захлопнулась дверь.
Он начал лихорадочно повторять мантру, побледнев и обливаясь потом от страха. Остаток ночи преданные провели вместе с ним, утешая его и читая мантру. Так продолжалось до тех пор, пока Свамиджи не спустился, чтобы провести утренний киртан и прочесть лекцию.