Прах человеческий
Шрифт:
А может, дело в том, что мы люди и наши жизни изначально тесно переплетены на ткацком станке человеческих трагедий.
– Меч Гибсона… – произнес я вслух. – Ты правда так думаешь?
– Я думаю, это весьма вероятно. Было бы здорово, если бы это было так. Ему бы хотелось, чтобы ты владел им. Если это действительно меч Тора Гибсона. Ты ведь его сын, – улыбнулась она мне.
Я торопливо убрал цилиндр в карман туники и тряхнул рукой, словно обжегшись.
Валка не сводила с меня взгляда и после этого неловкого момента спросила:
– По-твоему, Дораяика не обманывал,
Словно обжегшись второй раз, я посмотрел на нее и поднес палец к уху, как делает глуховатый человек, когда просит повторить.
– Нас никто не подслушивает, – произнесла Валка на нордейском, разгадав мой сигнал. – Вон там в раму встроен микрофон, – указала она на дальнюю стену, – но я только что его отключила. Будет выглядеть как небольшая неполадка. У нас есть несколько минут, прежде чем люди Оливы заметят и пришлют кого-нибудь проверить.
Несмотря на все тяготы нашего положения, я улыбнулся, вспомнив наше давнее пребывание во дворце Балиана Матаро.
– Навевает воспоминания?
– Еще как, – подмигнула Валка. – Но ответь на мой вопрос.
– Я думаю, что Дораяика всерьез в это верит, – без раздумий сказал я, потому что повелитель сьельсинов никогда не лгал. – И отчасти это правда. Ты же видела череп в Актеруму? Наблюдатели существуют. Тихое – тоже.
– Ты тоже веришь, что оно сотворило Вселенную?
– Вообще-то, о нем следует говорить в мужском роде, – поправился я. – Другие… – усмехнулся я, сам не веря своим словам, – другие Адрианы называли его «он». Никак не привыкну.
Валка напряглась, и я почувствовал, что эти откровения ей не по душе.
– Почему они так говорят?
– Не знаю, – честно ответил я. – Но могу связаться с ними, если постараюсь. С их воспоминаниями. С теми Адрианами… которые никогда не жили. Кое-кому из них известно такое, с чем я и не сталкивался. Помню… как был рабом на Эмеше. Как мы с тобой были на «Ехидне» – или на «Тифоне»? Короче говоря, на одном из сьельсинских кораблей-миров, захваченных Империей.
– Но мы никогда не были ни на «Тифоне», ни на «Ехидне», – заметила Валка настолько спокойно, насколько могла.
– Знаю! – воскликнул я, положа здоровую руку на сердце. – Но я это помню! Даже карту видел! – Я пристально посмотрел на нее. – Тебе что-нибудь говорит название… Наири?
Валка помотала головой.
– А вайарту?
– Адриан, – нахмурилась она, – я не знаю, о чем ты. Эти видения…
– Это не видения! – возмутился я. – Это воспоминания! Мои воспоминания!
Я скривился от приступа боли в правой руке. В юности наш рост продолжается годами, а здесь этот процесс был сжат до нескольких дней. Я представил, как пальцы под заглушкой давят на кожу изнутри, растягивая ее.
– Уж себе-то я доверяю, – сказал я.
Валка слабо улыбнулась, но ничего не ответила, лишь наклонила голову.
– Верю ли я, что Тихий – бог? – продолжил я, возвращаясь к изначальному вопросу.
Во мне вдруг проснулся схоласт, и я сразу перешел к следующему:
– Что вообще есть бог?
Если определить бога как сущность, обладающую большим могуществом, чем
Мы, как и другие живые существа, были смертны… состояли из плоти и крови.
Но Тихий?
Что есть бог?
– Существо из сказок, – поджав губы, ответила Валка.
– Вот только у нас все наяву, – парировал я, уловив пренебрежение в ее голосе.
Когда-то оно было свойственно и мне. Я не верил в россказни Капеллы о Земле и ее Сыне, Боге-Императоре. Земля была лишь круглым камнем, – нашим родным круглым камнем, но все-таки камнем – а старый Вильгельм Виндзор был обычным человеком. Таким, как я, избранником Тихого, ролью которого было кратчайшим путем привести человечество к колыбели у конца времен, где лежало яйцо.
Но мы с ним были людьми.
– Так ты в это веришь? – не унималась Валка.
– Как не поверить? – спросил я. – Валка, я ведь однажды умер. Ты сама видела.
«Он убивает меня, но я буду надеяться на Него» [1] , – произнесло мое второе «я», и я старался следовать этому принципу.
– То есть ты веришь, что оно – или он, какая разница, – создало Вселенную? Ты сам говорил, что Тихое – из будущего. Оно родилось в конце времен. Как оно могло создать Вселенную, если Вселенная создала его?
1
Книга Иова, 13: 15. (Здесь и далее примеч. перев.)
– «Не имеющий ни начала дней, ни конца жизни» [2] , – пробормотал я. – Что это, если не бог?
Дверь в кабинет внезапно распахнулась, и в проеме возникло сердитое бледное лицо лейтенанта Карраса.
– Все в порядке? – спросил он с весьма глупым видом, учитывая, что причиной его вторжения был отказ прослушивающего устройства.
С опозданием осознав оплошность, Каррас залился краской.
– Я услышал повышенные голоса, – оправдался он, хотя мы с Валкой разговаривали полушепотом.
2
Послание к Евреям, 7: 3.
Ну и разведчики в легионах.
– Лейтенант, вам, наверное, послышалось, – любезно сказала Валка.
– Смею полагать, наши друзья из города скоро прибудут? – спросил я, отчасти жалея молодого офицера.
– Что? – удивленно моргнул Каррас и полностью открыл резную деревянную дверь. – Ах да! Так точно, милорд. В течение часа.
Я ухмыльнулся Валке:
– Значит, закончим разговор позже. – И чмокнул ее в щеку.
– Они знают, где меня искать, – сказала она, возвращаясь к работе.