Прах к праху
Шрифт:
— У нас нет выбора, — сказал Декс. — У меня нет денег, паспорта. Ребекке придется выслать паспорт, чтобы я смог полететь.
Я посмотрела на Максимуса.
— А ты? Полетишь домой? Роза переживает.
Декс вскинул бровь, не зная всей ситуации между Розой и Максимусом. Максимус покачал головой.
— Уверен, у вас любовь, но я задержусь тут на пару дней, пока вы не уедете.
— Я не заказывал сопровождение в виде рыжего, — с опаской отметил Декс.
— Знаю, — сказал он. — Но я побуду
— Ты нам что-то не рассказал? — спросила я, взглянув на Декса. — Вместе с тем, что еще не рассказывал?
Максимус переглянулся с Дексом, говоря взглядом: «Она знает, что я — бывшая сверхъестественная няня, прости». Он сказал мне:
— Нет. Но мы знаем, что произошло, и это слишком просто. Ты была уверена, что не увидишь Декса, а через минуту он идет по мосту, не зная, как туда попал. Можно смести все под ковер и сделать вид, что все кончилось, и я хотел бы. Но я задержусь ради всех, проверю, что все хорошо, пока вы не улетели домой.
— Это заботливо, — сказала Ада. Она звучала радостно. Или не хотела быть третьим колесом, пока не прилетят родители.
— Вот только, — он выглядел робко, — я не заказал номер, и денег мало после перелета. Вы могли бы выделить место?
Я закатила глаза и громко вздохнула.
— Можешь остаться с Адой.
— Что? — завопила она. — Я не буду спать с рыжим Роджерсом.
Декс фыркнул, оценив это.
— Вы будете спать в разных кроватях, Ада, — возразила я. — Фу, — я посмотрела на Максимуса. — Без обид. Мы с Дексом будем в другой комнате.
— Мы будем как Люси и Рикки, Фред и Этель, — Декс погрозил пальцем Аде и Максимусу. — Конечно, трогать друг друга не надо.
Ада и Максимус сразу скривились.
— Боже, — выдохнул Максимус. — Забудь мои слова.
— Ничего, — я не знала, что думает Ада. И хотя Максимус изображал детектива, я была рада, что он будет с Адой. Я знала, что он видел в ней сестру, он убережет ее. Хоть он уже не был связан с Дексом, я знала, что он старался сделать как лучше, что он старался ради всех нас.
Я была рада вернуть Декса. Я не давала себе думать о том, что ждет за поворотом.
* * *
— Это шикарное место, — отметил Декс, разглядывая номер в отеле, пока я закрывала дверь за нами. — Где бутылки «Cristal»?
— Вообще-то, — сказала я, бросая сумку на розовое кожаное кресло, — ближе всего к этому «Prosecco». Оно в холодильнике, сорок долларов за глоток.
— Сорок? Можно было попросить и больше.
Я посмотрела на него, он игриво улыбнулся. Я не хотела знать, но его слова показывали, что ему стало лучше, и мои плечи немного расслабились.
Он прошел к окну и выглянул на ревущий Бродвей внизу. Он задумался. Я могла лишь представлять, о чем.
— Наверное, странно, — сказала я. — Быть здесь.
Он
— Угу. Можно и так сказать.
Я подошла сзади, уткнулась головой в его плечо, смотрела, как он наблюдал за проезжающими машинами, урны блестели на солнце.
Мы стояли так пару минут, в тишине. Я ждала, что его рука обхватит меня, но нет. Он стоял, как неподвижная статуя.
А потом сказал:
— Прости.
Я отклонила голову, прижимаясь щекой к его плечу.
— За что?
— За это, — сказал он. — За то, что ты здесь. Не знаю, почему я пошел с Майклом, почему не проверил тебя, почему бросил Аду без сознания. Это не я. Ты это знаешь.
Я выпрямилась и сжала его предплечье.
— Декс. Я это знаю, как и все мы. Потому это страшно. Ты пошел против воли или под давлением.
Он не реагировал.
— Или был рад брату. Я бы сделал все, что он сказал.
Я нахмурилась, глядя на него. Мне не нравилось его лицо-маска, каким оно вдруг стало.
— Я думала, у вас с братом все кончилось плохо.
— Да, — он кусал губу. — Так и было, — он закрыл глаза, почти кривясь. — Перри, — мягко сказал он. — Я не знаю, что все это значит. Зачем брат привез меня сюда? Зачем поступил так с тобой и Адой? Зачем все это?
Я молчала. Он знал, что мне сказала Пиппа. У нас было лишь это и действия Майкла.
Он посмотрел на меня, его глаза слезились.
— Детка.
— И все. И только это мне было нужно. Я прижала ладони к его лицу и легонько поцеловала в губы. Я хотела больше, но ему требовалось утешение.
Он поцеловал меня в ответ, отодвинулся, глядя мне в глаза, на мой нос и губы. Он казался потерянным, но похоть вернулась на его лицо. Он прижал ладони к моему затылку.
— Перри, я люблю тебя, — уверенно и хрипло сказал он. — Я тебя люблю. Тут нет вопросов и сомнений. Это любовь. Она есть, потому я существую, — он склонился ближе, и кончик его носа задел мой. — Знаю, я буду хорошим мужем, и я не дам тебе забыть, что только из-за тебя я живу.
Я сглотнула, сердце спотыкалось от его красивых слов. Зачем он это говорил? Казалось, он уходил на войну. Слова звучали, как прощание, а не радость от воссоединения.
Я не успела ничего сказать, его губы прижались к моим в пылком поцелуе. Его страсть удивила меня, лишила дыхания. Его языку не нужно было долго дразнить мой. Вскоре удивление сменились желанием и пылкой похотью.
Я чуть его не потеряла. Я хотела возместить это вот так. Я знала, он собирался так сделать.
За секунды он толкнул меня на кровать, сорвал мою футболку через голову. Он ловко снял мой лифчик, как по щелчку пальцев, его губы и язык знали, как дразнить мои соски, чтобы я сжала бедра в прекрасной агонии.