Прах Судьбы
Шрифт:
– Сын? – этот вопрос у королевы вырвался одновременно с таким же возгласом Алистера.
– Сын. Ваше Величество, у вас родился настоящий богатырь! – ответ Мойры был заглушен громким и пронзительным криком новорожденного.
Счастливая королева обессилено упала на подушки.
«Наконец-то. Я родила сына! Сына! У меня есть сын! Сын! Мой ребенок. Я – настоящая женщина!»
Те блаженные ощущения, которые переполняли ее душу, можно было смело назвать неописуемыми. Люди все еще не изобрели
Младенец не переставал возмущенно вопить во весь голос, возвещая о своем появлении в этом мире. Он был явно недоволен, что его оторвали от такой уютной, теплой и удобной матери.
– Какой он страшненький... – тихо прошептал Алистер, от удивления выпустив руку Элайн. Слава Создателю, что мнение единственного мужчины по поводу внешности родного сына так никто и не услышал.
Король раньше никогда не видел новорожденных нескольких минут от роду. Личико у младенца было красное с синеватым отливом, а головка неправильной формы, покрытая редким пушком, совсем не украшала будущего принца.
Мойра закончила все манипуляции с пуповиной и передала завернутого в пеленку малыша Винн, которая еще раз внимательно осмотрела наследника Ферелденского престола.
– Поздравляю, у тебя прекрасный ребенок, Элайн! Сейчас я положу его на твой живот - он должен почувствовать, что его мать никуда не делась. А потом ты его покормишь.
У Великой Целительницы по спине вдруг прошел холодок. Появилось странное, необъяснимое чувство надвигающейся опасности.
«Волнуюсь на ровном месте – ребенок родился, он совершенно нормален. Мать жива и здорова. Может, я просто переволновалась за эту рыжую девчонку? Наверное, я действительно постарела...»
Оглянувшись на всякий случай по сторонам, она поднесла наследника к королеве. Элайн протянула руки к сыну, подняла голову и непроизвольно посмотрела в зеркало напротив кровати.
Отразившаяся в нем картина – Винн, подносящая к ней новорожденного, ее собственные, протянутые к сыну руки, и Алистер, стоящий рядом, – навсегда врезалась в ее память.
Этому наверняка поспособствовало то, что в отражении у нее был почему-то черный цвет волос и ярко-желтые глаза...
* * *
Цаккон Таал, Верховный Ламма, Повелитель Теней, уже давно не корчил свою хитрую рожу внутри зеркала, отправившись выполнять данные ему приказы. Поэтому Феррен осторожно поднял статуэтку с пола, тщательно завернул ее в платок и положил в серебряную шкатулку, инкрустированную золотыми вставками. Для хранения магической фигурки подошел бы и обычный стальной ларец, но Феррен любил все самое лучшее.
Красивую, дорогую и прочную мебель, золотую и хрустальную посуду, самую вкусную и приятную еду. Даже зубочистки у него были из драгоценного палисандра. Что уж тут говорить о шкатулках?
Увы,
Пока не позволяли.
Впрочем, он уже дал кое-какое задание этому Цаккону. Теперь осталось найти того, кто сделает самую главную работу – окончательно расчистит Феррену Лютрингу дорогу к совершенству.
В этих поисках он не желал полагаться на случай. И потом, ему полагается получать все самое лучшее. Именно поэтому тайный маг столько времени готовился.
Зато... Зато он получит именно самого лучшего воина, самого сильного, самого умелого.
И это произойдет сию минуту. Немедленно.
Нужные слова он уже знал. Мир, откуда он выдернет сюда самого сильного и бесстрашного воителя, он тоже уже выбрал.
Ему осталось немного – сделать это.
Феррен не торопился. Он знал, что до него никто не открывал двери между мирами. Он будет первым. Самым первым. Это было так волнующе – быть не только самым лучшим, но и самым первым.
Наконец маг торжественно поднял обе руки и легким движением начертил в воздухе светящуюся спираль. Еще одно движение рук – и спираль начала медленно вращаться, приближаясь к зеркалу.
Феррен четко, без запинки выговаривал нужное заклинание.
Спираль соединилась с зеркальной поверхностью. Легкий, слегка слышный гул стал ощутимым и громким, а легкая дымка, струящаяся внутри зеркала, превратилась в клубящиеся облака.
– ...Ин далеээт поррат! – он закончил магическую фразу.
«Скоро, совсем скоро этот мускулистый варвар будет здесь. И тогда...»
Пол затрясло, а пламя свечей качнулось и погасло. Вместо клубящихся облаков внутри зеркала теперь бесновался яростно вращающийся водоворот из мириад искрящихся вспышек. Вот он начал расширяться, постепенно открывая образ стремительно приближающихся заснеженных гор.
Феррен жадно вглядывался в эту картину, стараясь не упустить ни одной подробности. Поэтому он сразу же заметил, что изображение горного хребта вдруг исказилось и стало бледнеть, а устье вихря начало сужаться.
Что-то пошло не так. Вихрь замедлил вращение, а его гул заметно поутих.
«Проклятье. Энергия! Этому заклятью не хватает магической энергии! Неужели провал? Неужели МНЕ не удастся это выполнить?»
Неудачник. Сама мысль о том, что он – неудачник, для Феррена была непереносима. Он – неудачник? Ни за что! И маг выплеснул в центр вихря последнюю бутылочку «Слез Эфира». Цена значения не имеет! У него ДОЛЖНО получиться. Все самое лучшее! Сейчас!
Дикий грохот потряс лабораторию так, что маг схватился за столик, чтобы не упасть. Воронка вихря засверкала с такой силой, что ему на мгновение пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Именно это мгновение и решило все.