Практически невиновна
Шрифт:
Поступок молодой супруги потряс Кирилла. Арабский шейх был бы менее ошарашен. Как такое возможно! Им – сказочным и невероятным мужиком – пренебрегла белобрысая пустоголовая кукла! Коробкин воспринял уход Виктории как личное оскорбление. Холодная ярость сияла в его глазах, когда он приехал на переговоры. Никогда его еще не бросали женщины – подобная операция являлась его прерогативой.
Следующим потрясением для Коробкина стал развод. Он-то собирался лихо отсудить себе ребенка, используя деньги и знакомство с влиятельными людьми. Судья, простоватая на вид, усталая женщина, как-то очень спокойно наплевала на все телефонные звонки, посулы, записочки от начальства, намеки и угрозы
Окончательно добит Коробкин был тем, что из его роскошной квартиры Вика забрала только самую необходимую одежду и несколько детских игрушек. Не потребовав раздела имущества, не заявив прав на джип, шубы, драгоценности, она лишила Кирилла возможности отказать ей. А ему так хотелось, избавив жену от любимых вещей, напомнить бунтарке, из какой убогой бедности он ее вытащил.
Проиграв сражение с упрямой блондинкой, потерпев позорное фиаско, Кирилл пообещал, что превратит жизнь Виктории в ад. И сдержал обещание. Два раза он похищал ребенка из детского сада и увозил его в другой город. Возможно, он не чаял души в сыне. Но к светлому чувству отцовской любви примешивалось страстное желание отомстить Виктории за своенравие и вольнодумство.
Вернув сына после второго похищения, Виктория исчезла. Коробкин метался по городу, оглашая улицы рычанием и проклятиями. Бесполезно – Вика и Данила испарились. Ее родители пожимали плечами – дочь не оставила адреса. Через полгода Коробкин обнаружил беглецов в Новосибирске…
…От нахлынувших воспоминаний Викторию оторвал писк мобильника. Телефон надрывно пищал, как пушистый суточный цыпленок в поисках курицы-мамы и пропитания. Мелодии на мобильнике Алисы Горностай, очевидно, не повторялись. Каждый раз звучал новый сигнал.
– Ну надо же, какие мы изысканные! – сказала Виктория. – Да.
– Алиса Витальевна, здрасте, – быстро затараторила трубка. – Это я. Я сижу в «Лимоне». Тут яйца подвезли, и почти все – нестандарт. Я откажусь. А шоколад с фабрики – ну явно не шестьдесят шесть процентов какао, а ведь заказывали. Утром подъедете, а? Я понимаю, вы собирались в отпуск, но…
– Нет, – отказалась Вика. На мгновение она задумалась: признаться ли, что она не та, за кого ее принимают. Но у ее собеседника явно и так было нелегкое положение – он умудрился залезть в лимон, яйца у него были нестандартными, шоколад – некондиционным. Что могло быть хуже? Виктория решила не грузить мужчину своими проблемами.
– Думаю, вы справитесь без меня.
– Ладушки! – согласилась трубка. – Буду справляться без вас. А когда подъедете?
– Посмотрим, – туманно пообещала Вика.
Ровно через пять секунд мобильник вновь потребовал к себе внимания.
– Так нечестно! – возмутилась Вика. – Я не Алиса! Я не смогу вам помочь. Мне бы с собой разобраться! Считайте, что Алиса Горностай в отпуске.
И отключила телефон.
Глава 6
Два созданья славно трудились в офисе «Поможем!» ранним апрельским утром. Одно было Машей, другое – пирожным с шоколадным кремом.
Да, сегодня Аполлинария точно превратилась в пирожное, иначе как объяснить плотоядные взгляды, постоянно посылаемые в ее сторону Марией?
Маша стукнула по клавиатуре, вздохнула, подвигалась в кресле и вновь с вожделением посмотрела на подругу. Ей ужасно хотелось поговорить. С тех пор как Лиза Виноградова [3] уехала во Францию, Мария лишилась аудитории для обсуждения сердечных вопросов. А в последнее время столько всего произошло!
С Полиной тоже можно было обсуждать сердечные вопросы, но с уклоном в чистую
3
История Лизы Виноградовой – в книге «Девушка без недостатков».
Тени под глазами не портили Аполлинарию. Каждый раз оглядывая единственного наемного работника, Маша пыталась представить, какой была Полина семь лет назад, когда победила в конкурсе «Красавица Приморья».
– У тебя есть фотография с конкурса красоты?
– Да. И плакат.
Полина оторвалась от компьютера и улыбнулась Марии. В уголках шикарных губ затаилась горечь. В отличие от начальницы приморская красавица не выходила из дома без обязательного минимума косметики, хотя выразительные черты лица Полины нуждались в макияже гораздо меньше, чем заурядная мордочка Маши Здоровякиной. Да и одевалась Аполлинария в духе героинь О.Генри: у нее было всего два костюма, однако отменного качества и дизайна. Маша, занимая в материальном плане выигрышное положение по сравнению с Полиной, не вылезала из джинсов.
Когда-то она сделала попытку начать новую жизнь: сходила в косметологический салон, закупила центнер модной одежды, покрасила волосы, выщипала брови, сделала эпиляцию. Через два месяца регулярных экзекуций пыл Марии угас. Чтобы гвоздями вогнать себя в противоестественный образ «девушки с обложки», требовалась масса денег и грандиозное количество времени. Времени было безумно жаль. «Тратить на коррекцию акриловых ногтей четыре часа каждые две недели могут только люди, которые собираются жить вечно!» – решила Мария и позволила себе вернуться в естественные рамки. Бриллиантовая краска постепенно смылась с ее волос, туфли на шпильках были задвинуты в угол шкафа-купе, джинсы, джинсы, вечные джинсы одержали победу над костюмами от «MaxMara».
Но тут появился усмехающийся Ян Вепрецкий, элегантный, как торшер, посмотрел на Марию сверху вниз и заставил ее заволноваться. Именно персону Вепрецкого мечтала сегодня обсудить с подругой Мария.
– Фотографии, конечно, тоже есть, – добавила Полина.
– Какие фотографии? – не поняла Маша.
Ее мысли неслись вскачь газмановским эскадроном, и она уже забыла о вопросе, заданном минуту назад Полине.
– С конкурса красоты.
– А… Увидеть бы. Как ты там выглядишь?
– Довольно сносно.
Полина опять уставилась в монитор, не дав Марии шанса развить диалог и довести его до желанной темы.
– Сильно волнуешься из-за операции?
– Невероятно.
– Иди домой, Полина.
– Дома еще хуже. Здесь я хотя бы отвлекаюсь от мыслей.
Мария взглянула на себя глазами Аполлинарии и ужаснулась: как ничтожны и надуманны все ее проблемы!
Приятное волнение, охватывавшее Машу в обществе Вепрецкого, настырный Здоровякин, удвоивший в последнее время сексуальные притязания, – глупо и несерьезно занимать время размышлениями на эту тему. Или нет! Наоборот, необходимо основательно все обдумать. Имеет ли она, Маша, моральное право флиртовать с Вепрецким, когда в спину дышит ненасытный и неизбежно родной Здоровякин? Или она обязана заботиться о своем нравственном облике, как мать троих маленьких детей? А нельзя ли элегантно спихнуть с себя материнские обязательства, как она отделалась от функции жены? Отдать пацанов на месяц свекрови и…