Практически невиновна
Шрифт:
– Хочется верить, – пробубнил Черенков. Очевидно, какой-то факт не давал ему покоя. Он достал мобильник. – Подожди-ка. Помолчи немного. И сядь, перестань скакать…
Восторженная Вика прекратила радостно прыгать, словно кенгуру, и вернулась на место. Ее глаза сияли, рот расползался в счастливой улыбке. Но она попыталась сосредоточиться и вспомнить еще что-нибудь из субботнего дня. Денис в это время звонил по телефону.
– Здравствуйте. Клуб? Скажите, в прошлую субботу вы устраивали грандиозную вечеринку по поводу пятилетия клуба? Угу… И что?.. А приглашения
– Что? – испуганно посмотрела на защитника Виктория. – Что?
– Ничего. Никакой вечеринки они не устраивали. Пятилетие не справляли – клуб открылся восемь лет назад. Приглашений не рассылали.
– Но я говорю правду! Ты мне веришь?
– Я тебе верю.
– Почему же они не признаются, что прислали мне приглашение?
– Потому что они этого не делали. Кто-то специально подбросил тебе флайер, чтобы заманить в клуб.
– А…
– А ты попалась на удочку. Давай вспоминай. С кем ты там куролесила? Кто был рядом с тобой?
Виктория задумалась. Даже «Мыслитель» Родена обдумывал свою мысль менее напряженно. Вика даже порозовела от усердия.
– Мелькает чье-то лицо… Это мужчина… Может быть, это и есть Марк? Это имя постоянно звучит в голове. С ковбоем мы разобрались. Это «Одинокий ковбой». А кто же Марк?
Вика отодвинула от себя недопитую кружку кофе.
– Чаю хочу, – решительно сказала она. Словно подвела итог своим размышлениям. – Так. Где-то здесь были пакетики. Ой, высоко. Сиди, сиди, ешь бутерброд, я стул возьму.
Стенной шкаф, где лежали коробки с чаем, висел над Денисом. Вика пододвинула стул и полезла наверх. Вероятно, ей просто необходимо было залезть на стул, иначе почему она не попросила Дениса достать ей пресловутую коробку?
Через мгновение прямо перед носом гостя очутились длинные голые ноги Виктории. Она рылась на верхней полке шкафчика, вставала на цыпочки, тянулась. Ее короткий халат-кимоно стал еще короче. Денис отложил в сторону недоеденный бутерброд. Он подумал о том, что провокационное поведение – характерная черта всех женщин, а красивых – особенно. Край халата мазнул его прямо по лбу. Под тонкой шелковой тканью мелькнули две округлости и полоска кружева.
– Блин! – сказал Денис. – Потом скажешь, что я тебя изнасиловал…
– А? – спросила сверху Виктория. – Знаешь, тут залежи зеленого чая. А мне бы всего один пакетик черного!
В этот момент выдержка отказала Черенкову, и он провел горячей ладонью по ее гладкой ноге. Виктория пошатнулась, потеряла равновесие и полетела вниз – на Дениса. Тот, приняв на себя тяжесть Викиного тела, тоже упал – вместе девушкой и стулом. Когда трансатлантический перелет был удачно завершен, кимоно Виктории переместилось куда-то в район ее шеи.
– Стринги – это вещь! – воодушевленно сказал Денис, внимательно изучая кружевную деталь Викиного одеяния. – Ты не ушиблась? Постой, что это?
– Где?
Вика попыталась встать, но Денис крепко схватил ее за талию и не отпускал. Он изучал что-то на ее спине. Вернее, на пояснице.
– Что там? Что там? – заволновалась
На пояснице Виктории, или чуть ниже, в районе двух маленьких ямочек красовалась крошечная разноцветная татуировка – пушной зверек с белым хвостом, именуемый горностаем.
– Ну, что же там?! – взмолилась Вика.
– Сейчас, подожди. – Денис пошарил взглядом, заметил на подоконнике круглое зеркало. – Вот, посмотри.
Он приложил зеркало к пояснице девушки. Теперь и счастливая обладательница татуировки увидела горностая.
– ???
– Теперь повтори еще раз, что ты Виктория Коробкина, а не Алиса Горностай, – предложил Денис.
– Нет, ну правда! – расстроилась Вика. – Я не знаю, откуда у меня это! Я не видела! Слушай, я вспомнила! Когда в понедельник я пришла в себя, у меня ужасно здесь горело, саднило. Ты присмотрись, она ведь свежая? Свежая, да?
Девица вновь задрала халат и наехала на Черенкова аппетитным бампером. Тот потрогал татуировку.
– Ну, не знаю, – вздохнул он.
– Не веришь, – поняла Виктория.
Денис покачал головой. Ну что с ней делать?
Глава 14
Безразмерный джип Марии был припаркован около кофейни «Маркиза». А где же находилась дрессировщица черного монстра? Да, внутри заведения. Что поделать, если путь в Главное финансовое управление обладминистрации пролегал мимо кофейни?
– Возьмите трюфельное пирожное, питу с вишней и миндальный кекс, – коварно уговаривала Марию юная маркиза. Иначе ее и нельзя было назвать: на голове у девушки красовался белый напудренный парик, к розовой щечке прилепилась черная мушка, длинное платье было затянуто в талии корсетом, руки выглядывали из пены брюссельских кружев.
Но Машу не надо было уговаривать. Она смотрела обреченно и плотоядно, и кивала, и соглашалась, и глотала слюни. Из кофейни она вышла с пластиковым контейнером в руках. Маша тут же достала пирожное и принялась торопливо его уничтожать.
– Тетя, дай рубль!
Мария перевела взгляд вниз. Грязный пацан в засаленном пиджаке (размера на три больше, чем надо) и рваных штанах дергал ее за край куртки. Из дырки в кроссовке торчал черный палец. Серые глаза под длинными густыми ресницами настойчиво сверлили прожорливую даму. Лицо у ребенка было чумазым и симпатичным.
– Рубль, тетя, дай!
Мария моментально расклеилась: жалость кольнула ее сердце.
– Хочешь пирожное?
Пацан кивнул и облизнулся. Он только что спрятал в карман окурок, а в подворотне алкаши плеснули ему вина в липкий стакан и отфигачили кусок батона. Но пирожное было атрибутом другой, недоступной жизни. В той жизни существовали фантастические вещи: мягкая подушка и белая простыня, горячий суп в небитой тарелке, яркие фломастеры и еще – чистая, душистая мама, которая гладит по голове и улыбается. А не эта поганая, одутловатая сволочь, что круглосуточно валяется под батареей в луже собственной блевотины…