Практические занятия на ПЭВМ Ямаха

Степанов М. Е.

— Что? — нахмурилась она.

— Покусали где-то на улице, привезли к вам. А тот, кто в больницу не пошел, добрался к себе домой, помер, а потом встал. И хорошо, если из квартиры выбраться не смог. А если все-таки выбрался?

— Жень, ну что за глупости? Мы же не в кино. А ты тут прямо какой-то треш нагоняешь…

— Да? Правда? А откуда тогда та тварь взялась в больнице? Ты же сама ее опознала, ведь так? И она была там не одна, за нами джигиты именно из-за своего кореша-трупака гоняются, который сдох, обратился, и потом еще раз подо, на

этот раз окончательно.

— Да хватит тебе, а! Кино насмотрелся своего дебильного, да? Или за компьютером пересидел? Не бывает зомби! — поджав губы, заявила Аня. — А это все…ну, какая-то болячка вроде бешенства. Или, не знаю…какая-то случайная мутация, — она попыталась отодвинуть меня от двери, и даже толкнула легонько в плечо.

Я не выдержал.

Все понимаю — когда происходит такое, многие люди до последнего отказываются верить в происходящее. Даже когда ужас происходит у них под носом, они отрицают очевидное. Они отчаянно цепляются за прошлое, за правила, за понятия, за порядок, не хотят принимать новый мир, новые правила, ведь это значит, что они поставили крест на всем, что было раньше, похоронили прежний уклад, распрощались с прежней жизнью. А делать этого они не хотели, и зачастую погибали из-за своего упрямства.

Аня, похоже, была из таких. Причем, даже собственными глазами все увидев, она нашла для себя простейшее и глупейшее объяснение, пытается огородить свою психику от реалий, а ведь еще даже часа не прошло после увиденного в больнице. Она вроде неглупый человек, и тугоумием никогда не отличалась, а тут на тебе, понесло…

Хм…а я-то думал, что она способна признавать очевидное. Но нет. Она, как и большинство, не верит в происходящее.

Что ж, таких людей нужно либо просто оставить в покое, либо заставить принять реальность.

Стукнув рукой с пистолетом-пулеметом над ее головой в сталь двери так, что та загудела, я оттолкнул ее от дверей.

Анька аж присела. Не привыкла она, что спокойный и мирный я могу быть таким злым и жестким.

Мне, признаться честно, и самому не нравится так себя вести, но времени на возню просто нет, как нет и возможности просто пустить эту дуру внутрь, чтобы если что — нарвалась и убедилась, что я прав. Ну не стоит такой урок ее жизни, а она нам нужна. Именно нам, не только мне.

Ведь даже отбросив мои личные предпочтения, нам нужен врач. В ситуации всеобщего трындеца без врача мы покойники, с гарантией. Даже зомбаки не надо — вон, рана загноилась, температура зашкалила, флюс, прыщ, еще какая дрянь — отбросить ласты можно по самой нелепой и глупой причине, и только потому, что рядом не оказалось человека с медицинским образованием, который как раз и может вовремя заметить и купировать проблему, прежде чем она перерастет в катастрофу.

Короче, пришлось давить на девушку и пугать ее. Пусть я не смогу убедить ее в своей правоте, но зато заставлю слушаться меня беспрекословно. Пусть даже боится — сейчас это полезно… Зря я, что ли, в свое время учился этому на курсах? Вот и пригодилось.

—

Слушай, — приблизив к ней лицо, злобно заявил я, — в нынешней ситуации я лучше подготовлен, я лучше представляю, с чем мы имеем дело, лучше понимаю, как с этим бороться. Ты же до сих пор не понимаешь, что случилось, или отказываешься в это верить. Ты можешь загнать в гроб и себя, и всех остальных, кто окажется рядом. И если не хочешь, чтобы такое произошло — делай, как я скажу, и без лишних вопросов и споров. Если нет — я разворачиваюсь и ухожу. Поняла?

Аня открыла было рот, но затем, взглянув в мои глаза, лишь обреченно кивнула. Ну, вот, кажется, и все. Вопрос решен. По крайней мере на какое-то время.

— Держись позади, но не подпирай, — приказал я.

Аня явно что-то хотела сказать, но не успела, потому что даже через закрытую дверь подъезда мы услышали чей-то дикий крик и звон разбитого стекла. А потом еще крики, которые резко оборвались.

Блин! Кажется, мы своей возней привлекли внимание… Ну, или я накаркал…

— Так что, «откуда им там взяться»? — передразнил я Аню. — Вон, взялись. Ну что, все еще хочешь первой пойти?

— Я поняла, — буркнула Аня. — Что мне делать-то, говори уже!

— Держи вот это, — я протянул ей пистолет. — Вот так его снимают с предохранителя, — я показал, как это сделать, — Стрелять только если меня уже жрут или по моей команде. Целишься вот так и нажимаешь сюда, — я снова все ей показал, — поняла?

— Ну…

— Будем считать, что поняла. Держись сзади, не высовывайся. Нам на какой этаж?

— На шестой.

— Хорошо. Сейчас поднимаемся, и не забудь — держись от меня на две-три ступеньки ниже. Не больше и не меньше.

— А почему не на лифте?

— Потому что если мы застрянем — лифтеры вряд ли приедут быстро. Ты очень хочешь сидеть в жестяном ящике, когда вокруг бродят монстры? Я — нет. Так что ножками, ножками…

Аня кивнула, еще раз посмотрела на пистолет, который ей передал я, будто мысленно повторяя те действия, которые я ей продемонстрировал с ним, и, пару раз вдохнув-выдохнув, сказала:

— Все, я готова. Давай!

— Погодь. Ключи от квартиры у тебя где?

— На той связке, что у тебя в руках. Где им еще быть?

— Тогда я сейчас открываю входную дверь и отдаю тебе их обратно. Только не убирай связку никуда, мало ли что, вдруг придется быстро отпирать двери.

— Ага.

— Ну, тогда пошли!

Я быстро приложил желтую «таблетку» магнитного ключа к дверям, дернул на себя тяжелую створку и, сунув назад Аньке в руки связку, осторожно шагнул внутрь.

Лампочка на входе, естественно, не горела, но это было не страшно — темноту отлично прорезал луч мощного фонаря на цевье пистолета-пулемета. Я достал эту реплику знаменитого «Шурфайера» еще зимой, когда гоняли на CQB-игру в заброшенном давным-давно доке для подводных лодок. На оригинальный фонарь жутко давила жаба, так что на «Султан-экспрессе» был заказан бюджетный вариант — его копия.