Практические занятия на ПЭВМ Ямаха
Шрифт:
Так мы и сделали. Потом потратили еще минут двадцать, осматривая дом. Но внутри было тихо, чисто, там лежал солидный слой пыли. Похоже, хозяин тут давно не появлялся. Электричество в дом подавалось централизованно, так что я просто щелкнул тумблером, тут же загорелись и прожектора во дворе, и свет внутри.
— Все, добро пожаловать домой…
Глава 19
Ночные посиделки
Мы быстро распределились по спальням. Вовка с Асей заняли хозяйскую, дорого-богато обставленную, и даже с самым настоящим мегатраходромом, с балдахином и колоннами. Аня с братом —
Да-а-а… Не бедные вообще ни разу люди тут жили, раз так упаковались… Но спасибо им — нам пригодилось.
Понятное дело, что изображение со всех камер на один, пусть и большой экран, не вывести, но перенастроить так, чтобы на экране были только нужные изображения с камер, оказалось довольно просто, благо я все же умею с системами видеонаблюдения работать, не зря ж их столько смонтировал и в бытность свою инженером систем безопасности работал.
Обустроившись таким вот «техногенным» образом, я приготовился провести несколько часов за скучным наблюдением за камерами в тишине и спокойствии. Пусть поспать мне сегодня не светит, но возможно днем удастся пару часиков ухватить — Вова подменит, я надеюсь.
Зато сейчас есть время спокойно поразмыслить, и главное — успокоиться. Но черта с два мне это удалось. Сначала пришлепал сверху Леха и принялся вести со мной пространную беседу, сводящуюся к тому, что ему тоже надо дать ствол. Обещание дать ему вместо ствола в лоб не возымело никакого эффекта: похоже, я в глазах парня был «добряком». Пришлось пообещать, что когда мы сможем осесть — я обучу его азам и выдам какое-то закрепленное за ним оружие.
«Мегакиллер» умотал наверх с озвученным решением немедленно сесть и прочитать пособие по автомату Калашникова. На мой резонный вопрос: «Где взял?» последовал ответ: «Да из ящика выпала, что ты из гелика перекинул». Вот блин, не уследил за мальцом, пока Вовку из «кореянки» доставал или когда этот самый ящик пер. А если бы в «мерине» противник живой оказался или мертвяк оживший?
Ну нет, с последним я уже перегибаю — мертвяку там взяться неоткуда. У нас ведь уже появилась теория о том, кто восстает из могил — те, кто получили новое чудо-лекарство. Ну или те, кого укусили. А разбившиеся бандюки никоим образом восстать не могли…
Или могли? Вот бы в сети поковыряться и поглядеть, что там народ рассказывает, да только интернета нет и…
Тут меня осенило. Идея попытаться найти информацию — то, что надо. Но чего я в интернет уперся? Ведь телек есть, в конце концов, радио.
Для начала врубил телевизор, благо он как раз стоял прямо передо мной. На удивление в рабочем состоянии оказалось два местных и один из центральных каналов. Причем по центральному шло какое-то мозгоклюйное дерьмо: чего-то там со звездами. А вот по местным…
После пятнадцати минут просмотра я принялся звать вниз Вову, эту информацию лучше было обдумывать в две головы, а не в одну. И хрен с ним, что Вова сейчас не в кондиции — мозгами
«Неизвестный вирусный фактор», приведший к «массовым приступам паники, агрессии и беспорядкам» был впервые зафиксирован аж шесть дней назад, и не тут, у нас, а в самом, так сказать, центре, в столице. С тех пор сигналы об агрессивно настроенных гражданах, беспорядках и волнениях начали почти одновременно поступать из всех краев нашей необъятной. Во всяком случае, о таких новостях упомянул вскользь ведущий.
Ну а «любимое» всеми правительство не придумало ничего лучше, как тут же запретить «устраивать панику и провоцировать усиление протестных настроений», и ввело цензуру. Поэтому ни одно СМИ с тех пор нормально не могло выпускать новости.
Зато я узнал, почему пропал полностью интернет и сотовая связь. Наш регион решением соседнего, более крупного субъекта, просто отрезали от информационных каналов «для пресечения распространения фейковых новостей о гражданах с немотивированной агрессией». Без шуток — так и было написано на официальном сайте, который, к моему удивлению, все же загрузился. Ну а переводя на человеческий этот текст: 'От нас слишком много правдивой информации о зомби пошло, и чтобы ее не стало еще больше — нам рубанули сотовые сети и кабели, идущие по дну залива.
Исходя из этого, я сделал неутешительный вывод — раз нам ввели такие ограничения, значит, в нашем регионе ситуация особо сложная, что меня очень опечалило.
А еще больше расстроило то, что заблокировали все три выезда с полуострова.
Про эти «погранпереходы» надо упомянуть отдельно. Два из них представляли собой вообще непреодолимое препятствие — в высоченных горах были проплавлены два стометровых тоннеля шириной в четыре автомобильные полосы. Горы в той области были даже в теории непреодолимы: пару километров почти отвесных стен, провалов и скальных нагромождений, покрытых льдом и снегом. Там не надо ничего сложного городить — поставь ворота с двух сторон, подгони несколько БТР, танков со стороны материка, тогда ничто и никто не пройдет.
Третий путь пролегал по длинной и узкой песчаной косе между несколькими лиманами и упирался в городишко по размерам вроде нашего Приморска. И вот там, под Залиманском, как назывался городок, развернулось настоящее строительство фортификационной линии. С дотами, дзотами, минированием всего и вся и эвакуацией мирного населения этого самого Залиманска. На этой части репортажа Вова уже сидел рядом, как и я, внимал каждому слову диктора на экране. А тот продолжал, и в целом я понимал, к чему уже все идет.
Суть проста: местные власти оказались к подобному повороту событий не готовы. К их чести, большинство не бросило свои посты и пыталось сейчас навести хоть какой-то порядок, ну, или его видимость. Но с каждым часом это становилось все сложнее. Местное население — слишком уж разное как по социальному статусу, так и по национальным признакам, уже начало сбиваться в агрессивные «стаи». Проблем добавляли еще и слухи о том, что будет проводится эвакуация населения. Вот только никто не знал точно, где и кем, поэтому возникали стихийные «сходы», результатом которых несколько раз уже были перестрелки: кто-то пытался сбежать, кто-то решил осесть на своей территории, кто-то охотиться на «беженцев».