Практические занятия по русской литературе XIX века

Войтоловская Элла Львовна

Перед тем как пойти на убийство, Раскольникову «все грезилось, и все странные такие были грезы: всего чаще представлялось ему, что он где-то в Африке, в Египте, в каком-то оазисе. Караван отдыхает, смирно лежат верблюды; кругом пальмы растут целым кругом; все обедают. Он же все пьет воду, прямо из ручья, который тут же, у бока, течет и журчит. И прохладно так, и чудесная–чудесная такая голубая вода, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блестками песку… Вдруг он ясно услышал, что бьют часы» (57). Это описание в сочетании с последней фразой построено по принципу музыкальной композиции, часто применяемой в симфонических произведениях Чайковского. Ясная, нежная мелодия, почти растворяющая наш слух, располагающая к беззаботности и счастью, и вдруг — резкое, дисгармоническое вторжение трагического аккорда — мечты, надежды, покой — все разлетелось, все улетучилось, как дым. Этот отрывок Достоевского действует на читателя не только Как греза, как видение, но и как музыкальное, слуховое ощущение. Сюжетно Этот сон Раскольникова, нам думается, восходит к аллегории Лермонтова «Три пальмы». У Достоевского сохранены и обстановка и все детали

стихотворения Лермонтова. Лермонтовские пальмы оказались жертвами людей, которым хотели служить. И Раскольников — жертва идеи, которой посвятил себя. Пальмы погибли именно в тот момент, когда решили принести пользу людям. Раскольников также губит себя, когда хочет активно вмешаться в жизнь всеобщую. Пальмы ропщут, что «странник усталый из чуждой земли, пылающей грудью ко влаге студеной еще не склонился под кущей зеленой». Раскольников пьет из прохладного ручья, видя чистое дно с «золотыми блестками» (так объединяются в его воображении «знойные лучи» и «летучие пески»). Отдых и тень приготовлены для него. Это его великий жари великую жажду гордые пальмы чувствуют тебя призванными утолить. Однако Раскольников, уже решившийся на преступление, совершает по отношению к самому себе то, что люди по отношению к пальмам, — он подсекает самого себя, то высокое, романтическое, что было в его натуре. Сон Раскольникова неожиданно обрывается: «Вдруг он ясно услышал, что бьют часы». И мы как будто слышим стук топоров по упругим корням пальм. Раскольников опять в роли жертвы и палача одновременно. В то же время прозрачная чистота ручья, из которого Раскольников пьет в минуту, отделяющую его от убийства, еще раз как бы подчеркивает светлое начало в натуре Раскольникова и трагедию совершенного им преступления. Этот сон Раскольникова поддерживается еще одним лермонтовским мотивом в романе «Преступление и наказание». Он протягивает ниточку между Раскольниковым и Катериной Ивановной Мармеладовой. Катерина Ивановна, как и Раскольников, восстает не только против людей, но против бога, отказываясь перед смертью от покаяния, говоря: «Бог и без того должен простить… Сам знает, как я страдала!.. А не простит, так и не надо!..» (385). Умирая, Катерина Ивановна вспоминает стихотворение Лермонтова «Сон» («В полдневный жар в долине Дагестана…») и говорит, что она «до обожания любила этот романс» (336). Опять возникает образ человека, «сгорающего» от жара в груди [178] .

178

Психологическую параллель между Лермонтовым и Достоевским проводит А. Скафтьшов в статье «Лермонтов и Достоевский», однако он не упоминает о конкретных деталях приведенного нами сна Раскольникова. (См.: «Вестник образования и воспитания». Казань, 1916, янв. — фев р., с. 3—29.)

В романе «Преступление и наказание» мы имеем не просто сны, а целую систему снов, которые связаны между собой и подкреплены реальностью романа. Мотив сна какой-нибудь ассоциацией поддерживается в романе. Образуется единая идейно–философская и образная система романа. Это прежде всего относится к «пушкинскому» сну Раскольникова. Исследователи давно обратили внимание на сходство сна Раскольникова об убитой и смеющейся над ним старухе с видением Германна из «Пиковой дамы» Пушкина [179] . М. Альтман установил, что все основные детали видения Германна повторяются и в галлюцинации двойника Раскольникова — Свидригайлова (мотив судьбы, рока, тема карт, женитьба) [180] . Повесть «Пиковая дама» Пушкина оказала исключительное влияние на творчество Достоевского.

179

См.: Бем А. Л. У истоков творчества Достоевского. — В кн.: О Достоевском, сб. 3. Прага, 1936, с. 37—81.

180

См.: Альтман М. Видение Германна. — «Stavia», 1931, т. 9, №4, с. 793—800.

Сюжет повести Пушкина своеобразно переосмыслен в романе «Игрок», с Германном сопоставляется герой «Подростка», видение Германна в пародийном плане проходит в рассказе о самом дурном поступке своей жизни генерала Епанчина в романе «Идиот».

В «пушкинском» сне перед Раскольниковым проходит и весь мучительный ужас совершенного им убийства, его жестокость и страх возмездия и преследования, и смех толпы, и насмешка судьбы, приведшая его как бы против воли к страшному преступлению. Внутренне этот сон соотносится с «некрасовским» — жестокое, беспощадное убийство под смех толпы: «Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота» (216).

Видение Германна не случайно трансформируется в сне Раскольникова. Между ним и героем Пушкина много общего. И это общее не в стремлении к обогащению и власти («наполеонизм»), а в страстности натуры, бунта человека против предназначенного ему мизерного существования, в попытке разом все сломать и перешагнуть. И в том и другом герое — неразъединимость добра и зла, происходящая от недостаточности добра, их окружающего. Сходство характеров отразилось и в сюжете. Германн, хотя и не убивал графини, но так же, как Раскольников, преступник. Он причина ее смерти. Возмездие за преступление настигает обоих героев.

Итак, литературные источники снов Раскольникова — Пушкин, Лермонтов, Некрасов. Именно эти три имени названы в «Дневнике писателя» за 1877 г. Они пришли, по словам Достоевского, в литературу с «новым словом». Пушкин засвидетельствовал о «всечеловечности

и всеобъемлемости русского духа», Лермонтов возвестил «мрачное разочарование» в обманувших его идеалах, Некрасов наполнил русскую поэзию «страстной до мучения» любовью «ко всему, что страдает» [181] .

181

Достоевский Ф. М. Поли. собр. художественных произведений, т. 12. М. —Л., 1929, с. 350, 348.

Последний сон Раскольникова, точнее, обобщенные автором сны его на каторге во время болезни, предшествующей возрождению героя, имеют также свой литературный источник. Раскольникову снилось, что какие-то существа — «трихины» — вселялись в тела людей. После этого люди становились бесноватыми и сумасшедшими. «Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные… Все были в тревоге и не понимали друг друга; всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать» (420—421). Этот сон — аллегорическое изображение людей, запутавшихся в современных идеях, заблуждающихся, стремящихся к истине и не могущих найти ее. Картина всеобщего заблуждения соотносилась с трагедией Раскольникова, которого мучило, «что этот бессмысленный бред так грустно итак мучительно отзывается в его воспоминаниях». Этот «бред» восходит к евангельской притче об исцелении бесноватого, которую позднее Достоевский поставил эпиграфом к сатирической трагедии «Бесы». Но самый прием — свести в аллегории идейные искания человечества, его историю и современные стремления — идет от Вольтера. Имя Вольтера возникало в сознании Достоевского, писавшего «Преступление и наказание». В черновиках упоминается «Вольтеров Кандид». Связь Достоевского с Вольтером и перекличку с ним отметил Л. Гроссман [182] . Он обратил внимание на общность позиции Ивана Карамазова, который бога принимает, но мир, им устроенный, с его несправедливостью и злом, принять не может, — со взглядами Вольтера. Исследователь обнаружил много скрытых цитат из Вольтера и переосмыслений в «Легенде о Великом инквизиторе».

182

См.: Гроссман Л. Русский Кандид. (К вопросу о влиянии Вольтера на Достоевского). — «Вестник Европы», 1914, № 15, с. 192—208.

Аллегорические сны Раскольникова перекликаются с историческими фантазиями птицы Феникс из «Царевны Вавилонской», с рассказами альбионца и галлийца о прошлом своих стран. Отдельные детали сна Раскольникова перекликаются с рассказом альбионца. «Еще недавно, к довершению ужаса, несколько человек, носящих черные плащи, и другие, носящие поверх куртки белые рубашки, были укушены бешеными собаками и заразили своим бешенством всю нацию: все граждане во имя неба и спасителя стали одни убийцами, другие жертвами, одни палачами, другие мучениками, одни притеснителями, другие рабами» [183] .

183

Вольтер. Царевна Вавилонская. — В кн.: Вольтер. Философские повести и рассказы. М. — Л., 1931, с. 441.

Разумеется, на практических занятиях невозможно исчерпать всех вопросов и проблем, возникающих при изучении романа Достоевского «Преступление и наказание». Важно дать почувствовать студентам своеобразие романа Достоевского, особенность художественной манеры писателя, состоящей в органичном слиянии образной реальности произведения и его философии, необычайную противоречивость и парадоксализм мышления Достоевского.

Закончить изучение романа на практических занятиях следует письменной работой. Темы могут быть самыми различными, но обобщающими, например: «Как рассмотрена в романе «Преступление и наказание» проблема гениальности? Какое значение она имеет для раскрытия характера Раскольникова?»

Можно предложить задание сопоставить роман и фильм «Преступление и наказание», поставленный режиссером Л. Кулиджановым. Пусть студенты проанализируют, насколько верно передана в фильме философская атмосфера романа, насколько убедителен артист Г. Тараторкин в образе Раскольникова. Студенты могут прочитать книгу Л. П. Погожевой «Произведения Достоевского на советском экране» (1971) и выразить к ней свое отношение в той части, где анализируется фильм Л. Кулиджанова. Письменное задание может быть частным, например: «Порфирпй Петрович в романе и в исполнении артиста И. Смоктуновского» и др. Важно, чтобы темы, предложенные студентам, не просто проверяли их знания, но были рассчитаны на изложение самостоятельного мнения, осмысление материала, мотивировку своего взгляда.

Философское и психологическое значение пейзажа в художественной системе произведения («Бежин луг», «Поездка в Полесье» И. С. Тургенева и «Страх» А. П. Чехова)

Чувство природы свойственно человеку с древнейших времен [184] . По как эстетическое переживание, связанное с осознанием законов мировой, космической жизни и духовной деятельности человека, оно складывалось постепенно, веками, передавалось от одного поколения к другому.

Литература и живопись отразили различные этапы постижения человеком жизни природы и самого себя.

184

См.: Бизе А. Историческое развитие чувства природы (Die Entwicklung des Naturgefiihls). СПб., 1890.