Практическое руководство по злу
Шрифт:
— Может быть, мне следует убедиться в том же, — сказала я ей сквозь стиснутые зубы. — Знаете, на всякий случай.
Она с важным видом направилась к Блэку, ничего не ответив, хотя, как кто-то, потерявший половину своей брони — и лица — во время взрыва, мог двигаться с такой важностью, было выше моего понимания. Не пинай генерала праэс, Кэтрин. Вначале это будет приятно, но потом разверзнется Преисподняя. Я последовала за Разоряющей, стараясь опередить её — благо, небо одарило меня длинными ногами.
— …изолировать лагерь. Я не хочу, чтобы кто-либо
— Они уже давно ушли, — ответила гигантская женщина. — Но здесь могли остаться их…
— Я выживу и без того, чтобы ты преследовала меня тенью весь оставшийся день, — сказал он ровным и бесстрастным тоном. — Иди.
Она ушла без дальнейших возражений, остановившись, чтобы оглядеть меня, когда проходила мимо, прежде чем двинуться дальше с молчаливым кивком.
— Дьявол, — услышала я, как Истрид ахнула, опершись на руку Блэка. — Давненько я не была под обстрелом.
Я огляделась и обнаружила, что, как ни странно, ни один стул не пострадал от взрыва, за исключением опрокинутого. Я отошла, чтобы поднять его и поставить рядом с генералом Истрид, склонив голову в ответ на её благодарный взгляд.
— Так, из любопытства, — прохрипела я. — Неужели кто-то только что сбросил на нас проклятую комету? Потому что, без преувеличения, это смелый первый шаг.
— Нет. Гоблинские боеприпасы, — ответил Блэк.
— Разрывные заряды, — донеслось рычание Истрид. — Они всегда портят мне слух.
— Неудачная партия, — пробормотала генерал Разоряющая. — Иначе я бы сейчас здесь не стояла.
Высокая орчиха, казалось, только заметила, что половину лица её коллеги только что поцеловал огонь, и в её глазах промелькнуло удивление и смятение.
— Ну, — протянула она через мгновение. — А сколько глаз тебе на самом деле нужно? Ты можешь получить повязку, как у Грема.
Разоряющая обхватила ладонью то, что осталось от лица, и впервые за эту ночь на её лице отразилась боль. Я проигнорировала этот эпизод — голова уже шла кругом. Гоблинские боеприпасы, ха. Я кое-что знала о них, хотя и не так много, как хотелось бы.
Разрывные режут, если тормозишь,
Дымовая пыхнет, и ты уже хрипишь.
Яркий и недобрый испуская свет,
Световая слепит, и спасенья нет.
У детей в Лауэре была целая игра вокруг рифмы, своего рода болезненная реакция на то, что имперские саперы творили с врагами во время Завоевания.
— Разрывной нельзя убить Именованного, если только не повезёт, не так ли? — внезапно спросила я, глядя на Блэка.
Один удар сердца прошёл, пока шестерёнки между этими тревожными зелёными глазами повернулись и пришли к тому же выводу, что и я.
— Мы не были целью, — заявил Рыцарь. Он задумчиво посмотрел на двух генералов.
— Если бы я хотела устроить в Саммерхолме настоящий бардак, — заговорила я, — то сначала прикончила бы людей, командующих гарнизоном, а потом уже…
— Наместницу, — он поморщился.
Легионеры, наконец, прибыли на место, и мой учитель немедленно отозвал одного из них в сторону,
— Сегодня никакого урока не будет, — сказал он. — Надеюсь, ты скоротаешь этот вечер в одиночку?
— Я найду способ занять себя, — ответила я нейтрально.
Так уж вышло, что меня это вполне устраивало: в последнее время я слишком часто плыла по течению, на мой вкус. Хотя я не сомневалась, что в какой-то момент мне придется встретиться вживую с тремя сгустками желания убить, поселившимися у меня в затылке, тем не менее я не собиралась ждать так долго, чтобы поближе познакомиться с этими людьми. Сдача инициативы означала переход борьбы в оборону, а я всегда была настроена на нападение. Рыцарь выдержал паузу, чтобы встретиться со мной взглядом, и сделал долгий вздох.
— Поговори с Писцом, — сказал он. — Она позаботится о том, чтобы у тебя было всё необходимое.
Мне действительно нужно найти книгу по Именам, — решила я. — Если он не умеет читать мысли, то это делает его ещё более жутким.
Проявляя свой обычный уровень услужливости, мой учитель не счёл нужным сообщить мне, где находится Писец.
К счастью, мне повезло, когда я попросила легионера направить меня туда, где обосновались Чёрные Стражи. На самом деле никого из них не было во временных казармах — можно было, не гадая, сказать, что они побежали к Блэку сразу, как только услышали взрыв, — но женщина, о которой шла речь, стояла на коленях перед низким столом, погребённым под пергаментами. Я попыталась хоть что-то разглядеть, но ничего не поняла: насколько я могла судить, это была тарабарщина на смеси харсума и мтетвы. Скорее всего, зашифрованные. Ровное безразличие, которое она демонстрировала в своей спокойной манере, противоречило моим мыслям о том, насколько близки они с Блэком, — неужели она ни капельки за него не волновалась? Разрывная не убила бы Бедствие, но заряд мог ранить довольно сильно.
— Никто не умер, — сообщила я ей. — Блэк даже не ранен — генералу Разоряющей досталось больше всех.
— Я знаю, — ответила Писец, ловко обмакивая перо в чернильницу.
С таким же успехом я могла бы попытаться сопереживать статуе. Памятнику равнодушия. Взглянув на пол, я опустилась на колени напротив неё.
— Я собираюсь отправиться в Саммерхолм, — сказала я. — Мне нужно кое-что изменить во внешности, прежде чем я выдвинусь.
Мне нужно было спокойно осмотреться, а не убиваться в рукопашных схватках на улицах города, который только что пришёл в состояние повышенной готовности, — а это означало отсутствие доспехов и одежды Праэс. Я собиралась оставить при себе меч, как бы заметно это ни было, потому что к дьяволу ходить безоружной в городе с героем на свободе — особенно героем, который считает правильной тактикой — взрывать людей. Писец указала налево, и я проследила по направлению её пальца до свёртка с одеждой, лежащего на полке.