Практическое руководство по злу
Шрифт:
— Ах, эти Глаза, — задумчиво произнес он. — Это одна из лучших идей Писца.
— Что ты хочешь этим сказать? — я нахмурилась.
— У меня действительно много шпионов в Кэллоу, — признал он. — Как и у Малисии, и у многих из Верховных Лордов. Но уверяю тебя, никто из них не прячет лица и не носит на себе компрометирующей метки.
— Но вокруг есть такие люди, — упорствовала я. — Если они не твои, то чьи же?
— О, они мои, — ответил Блэк. — Но они не предназначены для сбора информации.
Я закрыла глаза и потерла переносицу. То, как он думал, вызывало у меня головную боль, но в том, что
— Итак, пока все обращают внимание на темных людей, маячащих в углах…
— Никто не подозревает подающую напитки официантку, которая стоит достаточно близко, чтобы подслушать, — весело закончил он. — Каждое движение сопротивления в Кэллоу, заслуживающее такого названия, проверяет потенциальных членов на татуировку, прежде чем принять их. Позволяя им ловить несколько покушавшихся на проникновение каждый год, позволяет нам внедрять агентов, когда они нам действительно нужны.
Мой учитель был в некотором роде ублюдком, подумала я, но я не могла отрицать, что он был умным ублюдком.
— И никто никогда не смог это осознать? — поинтересовалась я.
— Когда ты показываешь людям то, что они ожидают увидеть, — пожал он плечами, — они редко утруждают себя дополнительными проверками.
Я хмыкнула, молча оставаясь при своем мнении. Он выложил это почти небрежно, но, похоже, так он подходил ко многим вещам — играя на предположениях своих врагов, заставляя их думать, что они были правы, готовя нож в спину. Все, что окружало Имена, имело свой шаблон, почти стереотипные шаги, которые каждый ребенок узнавал с колыбели через рассказы о героях и злодеях: люди, которые придерживались этих шагов, сознательно или нет, становились в некотором смысле предсказуемыми. Это было что-то, что я могла бы использовать в своих интересах, если бы я была достаточно внимательна. Отбросив эти мысли, я вернулась к более насущным вопросам.
— Значит, твои агенты в Саммерхолме, — спросила я, — упоминали что-нибудь интересное?
Я уже знала, что в городе меня ждет приветственный комитет: три сгустка давления в глубине моего сознания были слишком близко, чтобы быть где-то еще. Четвертый комок, самый странный, был все еще немного в стороне. Но с каждым днем он становился все сильнее, и это означало, что он движется в нашу сторону. Блэк до сих пор избегал говорить мне слишком много о том, что ждет меня в Саммерхолме, но я понятия не имела, было ли это потому, что он был любящей загадки задницей по своей природе или потому, что будут… последствия, если он это сделает. Тем не менее, тыкаться вслепую в этой ситуации было приличным способом отправиться в раннюю могилу: мне было бы гораздо удобнее быть в стороне. Мужчина удостоил меня пристальным взглядом.
— В настоящий момент в городе действуют два основных движения сопротивления, — наконец сказал он. — Сыновья Стрегеса — в основном недовольные ветераны — и отколовшаяся от бывшей Гильдии Воров группа. Мои агенты перестали выходить на связь в обоих.
Тон был ровным, резко контрастируя с тем, как он обычно воспринимал все полусерьезно.
— Ты думаешь, их раскрыли, — сказала я.
— Они либо мертвы, либо находятся в плену, — заявил он. — Есть способы, с помощью которых они могли бы связаться с шпионской сетью в противном случае.
Я нахмурилась. Если бы поймали одного агента, это могло бы вызвано его ошибкой, но если раскрыли каждого?
— Магия? —
Он покачал головой.
— Надежного заклинания истины не существует — сообщил он мне. — В лучшем случае они могут увеличить шансы поймать кого-то на лжи — и, учитывая, насколько эзотерична эта ветвь магии, очень немногие маги когда-либо утруждают себя их изучением. Насколько мне известно, в Кэллоу таких нет.
Осталось несказанным, что его осведомленность была настолько велика, насколько это было возможно для человека с его возможностями.
— Мне трудно поверить, что все твои шпионы облажались одновременно, — сказала я ему.
— Мне тоже, — тихо сказал он. — А это значит, что в городе мог появиться герой.
— Это плохо, да? — поинтересовалась я. — Потому что это звучит плохо. Я думала, вы ловите этих типов еще до того, как они могут такое провернуть?
— Время от времени кто-то избегает сети, — признался Блэк. — Обычно вскоре после этого они проявляют себя, отстаивая справедливость в какой-нибудь захолустной деревушке, но этот пока никак себя не проявил. — Он нахмурился. — Или, что более вероятно, проявил себя там, где это осталось незамеченным.
— Осторожность или везение? — я поморщилась.
— Я обнаружил, что самые опасные герои — это немного и того и другого, — продолжил Рыцарь.
– Я полагаю, наша проблема все еще ограничена
одной Ролью— если бы они собрали целую партию, это было бы замечено — так что мы имеем дело с очень специфическим типом героя.
— Справиться с одним героем? Это уже звучит более выполнимо, — сказала я. Честно говоря, я не знала, хватит ли у меня духу заколоть Барда. Они всегда были очаровательно неэффективны в историях, но убить такого было бы все равно что пнуть щенка. — Значит, какой-то одинокий волк?
— Держу пари, что он из мрачных мстителей — ответил Блэк. — Они появляются с прискорбной регулярностью.
Итак, три незнакомца, которым нужна была моя голова на пике, проделки Роли и герой на свободе. Очевидно, мой первый визит в Саммерхолм должен был стать незабываемым. Я позволила упасть тишине, и наша группа направилась к лагерям, съезжая с главной дороги в сельскую местность. Люди встречали нас еще до того, как мы вошли в лагерь.
Дюжина легионеров в тяжелых латах сопровождала женщину орка, идущую без шлема. Все они были пешими — строго говоря, в Легионах вообще не было кавалерии, за исключением Тринадцатого. Капитан остановилась рядом со мной, и я бросила на нее вопросительный взгляд.
— Истрид, — просто сказала она, когда легионеры подошли ближе.
Блэк спешился, и я через мгновение последовала его примеру, стоя спиной к моему учителю, шагавшему к генералу Истрид. Я заметила, что кожа генерала была скорее коричневой, чем зеленой: она выглядела так, словно была вырезана из грубой старой кожи, хотя это было довольно распространено среди старых орков. На ее щеке был широкий шрам, который тянулся к глазу, фиксируя ее лицо в насмешливой гримасе, которая выглядела впечатляюще сурово на ком-то в полном снаряжении Легиона. Она была одной из самых высоких зеленокожих, которых я видела, хотя и не такой широкоплечий, как большинство орков ее размера, но все же она возвышалась по крайней мере на два фута надо мной. И над Черным тоже, с удивлением отметила я.