Практическое руководство по злу
Шрифт:
К тому времени, как она закончила говорить, в её голосе звучал пыл. Деорайты ненавидят эльфов, в этом не было большой тайны. Возможно, это не общеизвестно, но в любой книге об истории Даоина обязательно упоминался такой факт: деорайты когда-то жили там, где сейчас Золотое Цветение, прежде чем их изгнали оттуда. Чернокнижник однажды выдвинул теорию, что Стражи предназначены для имитации странных способностей, которые эльфы приобретают с возрастом, получая с помощью магии то, с чем другие были рождены. Это то, что она имела в виду? Что без набегов орков на запад Даоин может обратить
— Закончим этот разговор в другое время, — сказала Кеган. — Поединок, который вы заказали, начинается.
Весь разговор не занял много времени, но за это время Хакрам пробился сквозь легионеров Наука. Мой Адъютант всегда был высоким даже для орка, и я была почти уверена, что он стал выше с тех пор, как получил своё Имя. Не такой коренастый, как Наук, и не такой толстый, как Верес, но в наши дни он держался так, что в нём почти физически чувствовалась весомость.
Он вырос в своей силе, и это было заметно. Хакрам больше не пользовался мечом и щитом, которые были его уделом в качестве легионера: сначала он сменил меч на топор, затем щит на второй топор после наших сражений с фейри. Он сказал мне, что если мы собираемся продолжать сражаться с существами, которые могут разрезать сталь, как пергамент, то предпочёл бы иметь второй клинок, вместо мёртвого груза.
Оружие, которое орк взял в руки, когда вышел на поле, также было топором, но намного длиннее и больше, чем обычные боевые топоры — рукоятка, выкованная из гоблинская стали и смертоносное широкое топорище, которым он вертел, как будто оно ничего не весило. Барон Рассветного Дня перестал разезжать верхом на лошади, когда появился претендент, придержал своего коня и направил его к Адъютанту.
Легионеры в первых рядах начали топать ногами, и это распространилось, как огонь, среди Пятнадцатого: гоблинов, орков и людей всех мастей. Земля содрогнулась под двумя тысячами подкованных сталью сапог, и в такт этому резкому стуку поднялись голоса.
— Мёртвая Рука и мёртвый человек,
Острый клинок и острый клык,
Независимо от того, насколько они длинны,
Железо окажется в ножнах,
Лишь когда мы увидим, как наших врагов вешают.
Шаг Хакрама оставался ритмичным, когда он взывал к фейри, его слова тонули в голосах и ритме, когда по бокам войска другие Легионы Ужаса присоединили свои сапоги к песне. Десять тысяч душ слаженно топали ногами как один, когда мои легионеры пели свой жуткий гимн. Копьё барона Рассветного Дня опустилось, и без дальнейших насмешек он бросился в атаку.
— Лорд, священник или рыцарь в серебре,
На пылающем холме или в рассветной долине,
Виселица всё равно решает:
Любой титул лежит в крови разбитым.
Адъютант не двигался, спокойно ожидая нападения. Моё сердцебиение участилось при виде присходящего, но я верила в него. Учитывая его размеры и силу, естественным сравнением среди Бедствий для моей правой руки была Капитан. Однако я боролась с ними обоими и знала, что это было ошибкой. Сабах была неумолимой силой и стремительностью, скорее ураганом, чем женщиной, когда переходила к насилию. Хакрам же… Хакрам сражался, как Блэк,
— Мёртвая Рука и мёртвый человек,
Острый клинок и острый клык,
Потому что независимо от того, насколько они высоки,
Когда железо покоится, мы видим, как их вешают.
Белая лошадь мгновенно погибла, и инерция понесла её в беспорядочном скольжении по траве, когда барон ловко спрыгнул с неё и приземлился, как кошка, на землю. Когда мёртвая лошадь пронеслась мимо Адъютанта, он сделал три шага в сторону и взял второй топор. Отбросив копьё в сторону, барон Рассветного Дня обнажил меч, сияющий, как утро, в честь которого он был назван.
Орк терпеливо ждал его, не впечатлённый этим зрелищем. В мгновение ока фейри был перед ним, и меч оставлял следы света после каждого взмаха, когда он яростно пытался лишить своего противника жизни. Спокойно отступая, Хакрам уклонился от удара, превратившегося в выпад, слишком поверхностный: зелёная кожа на его щеке разошлась под сталью фейри, оставив почерневший след, как будто его обожгли.
Барон с насмешливой лёгкостью уклонился от рукояти топора, но это лишь отвлекло внимание: кулак Адъютанта попал ему в подбородок. Кость сломалась, потому что удар и обычного орка не был пустяком, а этот орк обладал силой, неподвластной смертным. Оскалив зубы, фейри яростно зарычал, и перед ним расцвёл резкий свет.
Я втянула воздух: даже с того места, где я стояла, я чувствовала исходящий от него жар, и так близко, что Хакрам не смог бы увернуться от него.
— Королева, или король,
Небеса никогда не остаются неоплаченными,
их долг становится горьким с последним вздохом,
Левая рука даёт только смерть.
Когда свет погас, дымящаяся фигура Адъютанта возвышалась в трёх футах от эпицентра сияния. От него шёл пар, как от варёного мяса, но он был невредим. Я почувствовала на нём обрывки его Имени — остатки аспекта, к которому он призывал: Устоять. Однажды он выдержал удар демона, использовав его. Магия фейри была слабее по сравнению с этим.
Однако я увидела, что сила барона превратила его топор в почерневшие обломки, и почувствовала резкую волну страха. Впрочем, его тут же рассеял звук смеха моего адьютанта. Удар отбросил его назад к боку лошади, и он ловко забрал топор, который оставил в голове животного. Однако Хакрам снова не сократил дистанцию, что мне показалось странным.
Хотя барон был явно потрясён тем, что его колдовство не смогло подавить противника, он немедленно перешёл в наступление. Вокруг лезвия вспыхнул свет, и только тогда я поняла намерения Адъютанта. Ноги орка согнулись, мышцы его руки напряглись, и его костлявая рука впилась в плоть лошади: с громким рычанием он схватил весь труп, как булаву, и обрушил его на атакующего фейри. Барон поспешно попытался разрезать плоть, но преуспел только в том, чтобы вспороть живот: масса тянула его вниз, как хрупкую куклу.
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
