Практика Сергея Рубцова
Шрифт:
— Понятно. Япония капитулировала, их разведка свернула свою работу, притихла.
— Ну, вот ты какой! — с неудовольствием произнес Кияшко, — лезешь поперед батька в пекло. Важен факт— к Голубеву посетители не идут. Забыли? Нет, они не забывают… Консервируют! Будем ждать, пока откроют. И вот тут- то происходит несчастье. Голубев уезжает в отпуск на Волгу посмотреть на родные места. Искупался в реке, простыл, воспаление легких и — приказал долго жить. А в это время на одном из участков границы был тяжело ранен нарушитель, который оказался агентом иностранной разведки. Только учтите — разведка другого государства, к которой Голубев отношения не имел. Этот агент на допросе назвал учителя Голубева в числе тех немногих лиц, к которым
— Поставить на его место другого? — спросил Сергей, возбужденно блестя глазами.
— Здорово! Но как же… Ведь сослуживцы, ученики, соседи знали настоящего Голубева в лице. Да и агентам, наверняка, показывали его фотографию.
— Все было учтено. Факт смерти Голубева засекретили. Родственников у него не было, жил один-одинешенек, никто им особенно не интересовался. Поэтому легко и незаметно оформили «перевод» учителя из одного города в другой. И в Синегорске появился учитель-математик Ипполит Евстафьевич Голубев. О подробностях всего этого дела я умолчу. Это — техника, и вы с ней познакомитесь со временем… Короче говоря, все было продумано и обставлено очень удачно.
Кияшко закурил новую папиросу, пустил дым колечком и продолжал:
— Так проходит год, два, Голубева никто не тревожит паролями. Наш старик сперва волновался, нервничал, а затем успокоился и попривык к своей фамилии. Специальность у него была та же — учитель-математик. Проходит пять лет, мы уже потеряли надежду. Но вот является…
— Смирнов!
— Нет, сперва мы узнаем о появлении «геолога». Вы читали показания охотника. Он и его внук совершили героический поступок. Но «геолог» исчез. Наши работники специально дежурили на вокзалах, просматривали поезда и не могли обнаружить кого-либо, кто был бы похож на «геолога». Проходит три дня, и вдруг мы узнаем, что какой-то молодой человек расспрашивал хозяйку в том доме, где жил настоящий Голубев, о новом месте нахождения учителя. Вслед за этим — звонок учителя, и долгожданная условная фраза: «На рыбную ловлю пойти не могу. Нездоровится…» В тот же день у меня на столе имелось несколько фотографий Смирнова. Было известно и то, что учитель выписал ему паспорт на имя Константина Васильевича Ковалева. С этого момента за каждым шагом Смирнова следили люди специально выделенной группы под руководством капитана Николаева. Естественно, нам не было никакого смысла сразу же арестовывать его, мы дали ему свободу действий, а сами крепко держали в руках ниточку, полагая, что она приведет к большому клубку. Так и получилось — арестована группа хорошо законспирированных вражеских разведчиков. Капитан Николаев блестяще провел эту операцию. Единственный минус — прозевал Дынина. Николаев не предполагал, что Смирнов пойдет на такой рискованный шаг — слишком дерзко. И погиб пьянчужка не за понюшку табака. Смирнов успел убить двоих — якута и Дынина… Вот так.
— Но почему и куда исчез подставной Голубев после встречи со Смирновым? — спросил Сергей.
— Меня все время путало это обстоятельство.
— Учитель, исполнявший роль Голубева, заболел от нервного потрясения. Представьте себе — старый, тихий человек, больное сердце, и вдруг к нему является шпион. Настоящий! Было от чего взволноваться. Сердце старика сдало, пришлось его немедленно отправить на курорт. Он по сей день там отдыхает, лечится.
— И провожал его капитан Николаев?
— Жена капитана Николаева. Николаев нес чемодан. Кстати, этот учитель — далекий родственник капитана.
Та незримая тяжесть, которая прежде давила Сергея Рубцова, давно исчезла. Он слушал рассказ Кияшко с всепоглощающим вниманием, радуясь тому, как хорошо была
— Еще два вопроса, товарищ майор, — сказал он, облизывая пересохшие губы. — Где находился ящик Смирнова и арестован ли тот тип, который устроил мне засаду в Камень-Волынском?
— Ящик Смирнова — «геолога» превратился в два небольших чемодана и сперва находился в камере хранения на вокзале, затем был отправлен багажом по второму
билету до станции Шатура невдалеке от Москвы.
— Так у него было два билета?
— Два. Один, купленный заранее, в мягкий вагон. Вы спросите, почему он занял место Дынина, а не перешел в мягкий вагон? Дело в том, что, получив второй билет за полчаса до отхода поезда, он сейчас же отправил первый билет заказным письмом в Москву до востребования на имя Ковалева. Он, конечно, был готов ко всяким неожиданностям, даже к тому, что ему, быть может, придется на ходу прыгать с поезда. Если бы у него был только один билет, тогда — прощай багаж! Билет-то у проводника! А с багажом Смирнов не хотел расставаться…
Теперь о том «типе», что тебя чуть было на тот свет не отправил. Это наш человек… Тоже долгое время выдавал себя за другого, вошел в доверие к одному из националистов, выполнял некоторые поручения по связи. Когда он заметил, что за ним кто-то следит, то подумал, что это кто-либо из помощников «деда Илько» и проверяет его. Тут он решил, пользуясь случаем, укрепить доверие к себе и хлопнул об землю преследователя. Дескать, скажет, что расправился с чекистом. Потом посмотрел на твои документы, ахнул и оттащил тебя в больницу. Все ясно, товарищ курсант?
— Все, кроме одного, — вздохнул Сергей и только сейчас испытал всю силу горечи, вызванную рассказом Кияшко.
— Зачем потребовалось вам обманывать, дурачить меня? Ведь вся моя «работа — хорошая или плохая она была — оказалась напрасной, никому не нужной. Детская игра! Поверьте, иногда мне в голову приходила такая мысль, что меня разыгрывают. Но я не мог поверить — дело ведь серьезное.
Майор положил руку на плечо курсанта и строго посмотрел на него.
— Молодо — зелено. Вы немного капризничаете и кокетничаете, товарищ Рубцов. Это никуда не годится.
Я вас не разыгрывал, а учил и думаю, что научил кое- чему полезному. Ведь у меня и без вас работы по горло было, но я старался уделять вам достаточно времени, так как видел, что вы человек способный и главное — человек с огоньком. Кстати, я хотел было включить вас в группу капитана Николаева, но сам капитан настоял, чтобы вам поручили параллельно и совершенно самостоятельно расследовать дело Смирнова. Он доказал мне, что такая самостоятельная работа будет для вас гораздо полезней. Вы говорите — детская игра… Нет, это была серьезная борьба: Учтите, Голубев — наша счастливая находка. Такое счастье выпадает нам редко. Но представьте себе другую картину — Голубева нет, вернее, Он есть, но о его существовании мы не знаем. Представьте, что охотники в тайге не разгадали следов и не нашли» костюма парашютиста. Имеются только девушка и мальчик, которые пришли и заявили о странном поведении своего квартиранта. Попади это заявление в руки вялого, тупого человека, который уже не раз ожегся на подобных заявлениях, как вы обожглись на двух расследования… Помните?
— Хорошо помню.
— Так вот, попади заявление в руки работника, формально относящегося к своим обязанностям, он бы положил его в папку с надписью «Вздор» или начал бы не спеша расследовать, проверять, уточнять. Пока проверил — Смирнова след простыл. Но вы бы Смирнова не упустили. Нет! Я не говорю, что у вас не было ошибок, но ведь были и четкая оперативность, и замечательные догадки. Одна догадка, что брошка была не найдена, а подброшена Смирновым, стоит многого! Признаюсь, я иногда любовался вами, а иногда и побаивался за вас.