Практика
Шрифт:
— Мы на этот куст потратим очень много сил, — вздохнул эльф.
— Или не очень. Если привязывать заклятия к серебряным булавкам, расход магии уменьшается, — хитро улыбнулась я.
Я не стала уточнять, что булавки «волшебным образом» нашлись на моей прикроватной тумбочке. Мастер, скорее всего, знал, что мы безбожно филоним. Но ему было не до того — новый первый курс некромантов уже набрали, и он оказался слабоодаренным и зашуганным. Селяне, не умеющие читать, и влюбленная парочка — Майя и Охотник, оставшиеся на второй год.
Рой не извинялся за то, что не уделял мне времени. Он просто оставил короткую записку, и между строк читалось — он явно не рассчитывает на мое понимание.
— Не грусти! — Эльф взъерошил мои волосы и добавил: — Он тебя любит. Мы, эльфы, такие вещи видим. К сожалению.
Я нахмурилась:
— Почему к сожалению?
— А представь, что ты влюблена и совершенно точно знаешь, что никаких шансов у тебя нет? — вопросом на вопрос ответил Лий.
— Но зато тебе не придется спрашивать и страшиться ответа, — пожала я плечами. — Ты можешь двигаться дальше.
— Мы долго живем и долго страдаем, — закатил глаза Лий и тут же фыркнул:
— Хэй, я же сказал — «представь»!
— Я уверена, что когда ты влюбишься, твоя любовь будет взаимной. Не может такого быть, чтобы тебе отказали.
— Или я могу опоздать, — очень серьезно ответил эльф.
— Говорят, что эльфы живут долго, — я подмигнула Лию, — и долго страдают. Глядишь, дострадаешь до второго рождения своей половинки.
Эльф радостно заржал и покачал головой:
— Я себе это представил. Ладно, как ты говоришь, работаем отсюда и до рассвета.
Работать пришлось действительно до самого утра. А после, приняв душ и переодевшись в чистую форму, тащиться в какой-то малый зал. Лий по дороге делился тем, что помнил про его обстановку.
— А еще там картина, тебе, Вьюга, глянется. Там такая впечатляющая монашка, — ушастый поганец прицокнул, — ее там всячески соблазняет таинственный греховодник. Но самое интересное не это, а что картины висят по три в ряд. Эта — первая. Вторая — темный прямоугольник. А вот на третьей только монашка. Но там сразу видно, что было на второй картине.
— Какая гадость... — с интересом протянула Кариса.
Я согласно кивнула. Только спать хотелось все сильней.
— Ого, сегодня дают представление? — присвистнул Вьюга.
— Надеюсь, в главных ролях не мы, — вздохнул Верен. — Рысь, не спи.
— Тяжело? Прости.
Задумавшись, я навалилась на фон Тарна, субтильному алхимику наверняка было неудобно.
— Ладно, спи, — фыркнул мальчишка и прижал мою голову к своему плечу. — Нас из-за колонны не видно.
Уснуть я, конечно, не уснула. Но глаза прикрыла, из-под ресниц наблюдая за прибывающим народом. Кариса с Лием и Вьюгой подобрались ближе к картинам. И, судя по полыхающим щечкам волчицы, парни дали волю
— Поганцы, — беззлобно проворчал Верен.
В долинном зале собрали прислугу. Перед нами выступила давешняя дама в красном платье, потом какой-то дородный господин. Оба несли пафосную муть, суть которой укладывалась в одно предложение — кто накосячит в присутствии дорогих гостей, долго не проживет и мучиться будет даже после смерти. Грозили штрафами, ссылками и даже тюрьмой. Я постепенно уплывала в сон и только почувствовала, как неожиданно подросший Верен подхватывает меня на руки. Другу я доверяла, поэтому окончательно провалилась в сон.
Мало кто во сне понимает, что спит. Но только не я. Последние ночи мой драгоценный дед — он окончательно велел мне считать себя его потомком — лютует. Чувствует, что вокруг меня собирается негативное внимание. Хотя лично мне кажется, что он просто не знает, как подвигнуть меня на ученические подвиги. И не хочет признавать — я и так выкладываюсь по полной.
Вот и сейчас, в нашей воображаемой классной комнате, он распался на сердитые туманные клочья.
— Ты не стараешься, ну за что мне это?
— Дед... — Я уже переборола свой страх перед не-мертвым и называла его так, как он и хотел. Да и он сам перестал появляться на своем пафосном троне. — Де-ед, перестань. За эти знания меня ждет смертная казнь.
— Иногда, чтобы выжить, необходимо владеть чем-то запрещенным.
Я выставила перед собой ладони с растопыренными пальцами:
— Разве этого мало?
— Ты ими пользуешься, как костылями! — взъярился Кигнус. — Пожелала — получила! Где красота и изящество решений?! Я их создал, я их и заблокирую. Пока длится твоя практика — удиви меня. Иначе...
Меня выбросило из сна. Я подскочила на постели, хватая ртом воздух и не понимая, куда делся Верен. Почему так резко сменилась обстановка.
— Рысь.
Укоризну в голосе Роуэна можно было черпать поварешкой и разливать по флаконам. Вот ракшас, надо же так попасть.
— Здравствуй... — Я предприняла малодушную попытку спрятаться под одеялом.
Данкварт принес меня в мою же комнату. И теперь сидел на подоконнике. Свет бил ему в спину, создавая вокруг некроманта ореол святой ответственности.
— Я надеюсь, никто не пострадает от вашей защиты? — издалека начал мой любимый.
— Ты правда только об этом хочешь поговорить?
Я резко села, поежилась и спустила ноги на пол.
— Тогда мне имеет смысл созвать всех, — продолжила я и оказалась в крепких объятиях.
— Я ревную, Рысь. К этому маленькому алхимику, к твоему эльфу...
— Лия не трожь, он хороший, а Вьюга с Карисой. Так что ревновать тебе не к кому. А вот вокруг тебя крутятся всякие.
— Мне уже написали три любовных письма, дважды прокляли приворотными проклятьями и единожды поцеловали, — хмыкнул Данкварт. — Эй, целовала меня ты.