Практикум

Билик Дмитрий Александрович

— Ты извини, там письмо из Министерства Кар и Штрафов. Я испугался, мало ли что…

Я достал немного смятую гербовую бумагу спокойно, без всякого волнения. Эмоционально был готов ко всему. Включая обвинение во всех смертных грехах. С Уварова станется. Но Министерства Кар и Штрафов хотело того же, чего и большинство людей, далеких от магии — денег.

— Из-за значительного разрушения домов и прилегающих к ним построек немощных требуем погасить задолженность перед Конклавом в размере… — тут я остановился, по старой памяти переводя золотом в нормальные

бумажные рубли. — В течение трех месяцев. Угу, понятно. В противном случае на ваше имущество будет наложен арест. Это даже смешно.

— У меня остались кое-какие сбережения, — начал Байков.

— Не нужно, Дима. Скажи, твоя дядя может быстро продать мою землю?

— Ну… если я попрошу, то конечно.

— Попроси. Я особо не разбираюсь в этом, но если нужны будут какие-то доверенности, все подпишу.

— Максим, — закусил губу Байков. — Это земля Кузнецовых. Твоя земля.

— Всего лишь чернозем, трава и остатки дома. Я в любом случае туда бы не вернулся. Меня там ничего не держит.

— Хорошо, — кивнул Дима. — Еще кое-что. Все наши очень волновались. Просили дать знать, если… то есть, когда ты очнешься. Может, пригласить их к ужину?

— Приглашай. Это будет очень кстати. И если можно, позови еще Зыбунину. И своего дядю. Желательно, чтобы вообще все, кто обитает в усадьбе там были.

— Хорошо, — кивнул Байков, с сомнением глядя на меня.

— И самое главное, — шепотом добавил я. — Передай Рамику и Мишке еще кое-что…

Дима выслушал мою просьбу с некоторым удивлением, но согласно кивнул. Он убежал отдавать распоряжения своему дворецкому, а я открыл толстенный пакет с эмблемой МВДО.

«Выпускнику магической школы Терново им. Льва Преображенского Кузнецову Максиму Олеговичу присуждается звание поборника и надлежит явиться к протектору Урянхайского края для дальнейшего несения службы в вооруженных силах России в течение месяца».

В пакете еще лежал артефакт, привязанный к месту, в которое мне предполагалось переместиться. Обычный выщербленный камень. Насколько я помнил географию, Урянхайский край — это нынешняя республика Тыва. В общем, решили меня отправить в ссылку. Хотя для магов расстояние — плевое дело. Захотел переместиться — вуаля. Но так даже лучше. Мне в отдалении ото всех будет спокойнее придумать план для уничтожение Уварова. Так что, получается, мне сделали подарок. Или это хитрый замысел предстоятеля? Ладно, разберемся.

Что до сроков — вот с этим могут возникнуть небольшие проблемы. Судя по дате, проставленной на конверте, я уже давно должен быть на службе. Надеюсь, протектор там окажется адекватный и войдет в положение.

Между тем в доме начала происходит самая настоящая суматоха. Я даже не думал, что мое пробуждение поднимает такую смуту. Дворецкий, тот самый сухой старичок бегал, как молодой мальчишка, в поисках домового. Тот, в свою очередь, появлялся то тут, то там, все время что-то перетаскивая из кладовой. Один лишь мой банник сохранял спокойствие, сразу поняв, кто явился причиной общей суеты.

Потапыч возник неожиданно и не один.

— Катерина, иди говорю, — подталкивал он подругу. — Давай, давай, не молчи.

— Ну иду, — недовольно отвечала обдериха, со времен нашей последней встречи ставшая менее отталкивающей.

Она нарядилась в просторное платье. Да и в лице стала шире, отчего ее острый нос теперь не норовил проткнуть небесную твердь. К тому же чуток располнела, приосанилась. Не нечисть, а самая настоящая банница.

— Ну… мы рады, хозяин, что вы теперь в добром здравии. Так, что ли? — обернулась она к Потапычу.

— Так, — сиял тот, как начищенный пятак.

— Хозяин? — только и спросил я.

— Ну да, мы же теперича семья. А раз уж я в услужении у тебя, так и супружница моя, стало быть, тоже.

— Ох, — лишь выдохнул я. Хотя чего тут удивляться, все к тому шло.

— Мы теперича все время с тобой будем, — продолжил «радовать» меня Потапыч. — Куда ты, туда и мы. Ни на шаг не отойдем.

— Ох, — снова повторил я.

— Я теперича остепенился, — гордо сказал банник, добавив заговорщицки. — Возраст ужо требует. К тому же, обстоятельство еще у нас одно. Катерина маленького ждет.

Я представил, какой чертенок получится из этого союза. Нет, так-то банник, конечно, но с таким характером — мама не горюй. Но вслух сказал другое.

— Поздравляю. Совет вам да любовь.

— Спасибо, хозяин, — улыбался банник так сильно, того и глядишь челюсть вывихнет. — Так что, когда отсюда выбираться будем? Местечко неплохое, но, чай, у нас свой угол есть. Его обставлять надо, восстанавливать. Баньку подлатать. Мы когда туда вернулись, там будто Мамай прошел…

— Тебя за язык никто не тянул, — ответил я ему. — Раз собрались вместе со мной быть, пусть так. Только возвращаемся мы не домой. Меня на службу призвали. Выдвигаемся завтра.

По лицу Потапыча сразу стало понятно, что он думает по этому поводу. Скривилась и обдериха. Однако ни он, ни она и слова не сказали. Банник лишь досадливо крякнул, а после, соглашаясь, кивнул. И потащил свою подругу наружу — явно собираться. А, может, что и прихватить из чужого имущества. Ведь, как говорил Потапыч: «стащил у домового — считай, честно заработал».

Димон расстарался на славу. К вечеру стол действительно ломился от разнообразной еды. Не изменяя себе, Байков сделал упор на сладком — пирожных, пирогах с вареньем и даже мороженом в вазочках. Впрочем, никто и не возражал.

Рамик, чуть не сломавший мне ребра и застенчивый Мишка, с сомнением косились на Катю. Без школьной формы, в приталенном платье, она выглядела как угодно, но не ведьмой с глухого леса. Даже попыталась непослушные волосы убрать в подобие косы. Правда, вышло далеко от идеала. Но я не мог не отметить, что выглядела Зыбунина хорошо, если не сказать больше.

Олег Байков сидел с выражением крайней заинтересованности, разглядывая гостей. И на Катю, к слову, смотрел с некоторой опаской, хотя по рангу она ему очень сильно уступала.