Практикующий. Сделка с вороном
Шрифт:
– Хватит, терпеть не могу, когда ты лезешь мне в голову!
Я отпрянула, слишком поздно осознав, что за спиной нет ничего кроме подлокотника кресла, и есть все шансы растянуться на коленях темного горизонтально. Пальцы вцепились в края толстовки парня, напрягшись всем телом в попытках удержаться, я потянула Яблонева на себя, почти сразу наткнувшись на его руку, выступившую в качестве подпорки. Словно этого было мало, вторая рука практикующего так же легла мне на спину, заключая в кольцо, и это поменяло все.
Вероятность падения ушла в
Вероятность возгорания взлетела до небес.
Серые глаза, оказавшиеся прямо напротив моих, потемнели на несколько тонов, напоминая штормовое море, и, клянусь, оно звало нырнуть с головой. В нос ударила ароматная смесь деревянной стружки, воска и табака, истребляя все прочие запахи. Оглушительное биение сердца отдавалось в горле, мешая дышать, когда горячее дыхание коснулось подбородка… В этом застывшем пространстве я почти слышала, как под кожей разливается пламя, неподвластное ни одному жаропонижающему.
Зрительный диалог между нами сократился до одного общего «о, боги».
В наэлектризованной тишине наше движение началось одновременно. Медленно откинув голову, я подставилась под его плавное приближение. Шею приятно закололо сотнями игл, едва к ней прижалось тепло ведьмака, и армия мурашек захватила спину и руки.
– Всегда вздрагиваешь, – прошептал Влад, когда я дернулась от первого прикосновения к излюбленному месту укуса всех киношных и книжных вампиров.
– Нельзя? – сдавленно спросила я, чувствуя типичное для таких моментов нарушение мыслительного процесса.
Я уверена, что расслышала смешок, но эта уверенность растаяла под укусом ведьмака, как и я сама. Нежный захват неуловимо обернулся яростным натиском, раскаленный воздух пек губы, пальцы жадно нырнули в его темные пряди… Между нами, средь белого дня, вновь пробила полночь, окутывая тьмой контроль и любые границы.
– Тебе пора домой, – хрипло сказал мой личный Цепеш, когда одурманенная и потерявшая всякие ориентиры, я пыталась отдышаться на плече у ведьмака.
– Угу, – невразумительно согласилась я, только глубже зарываясь носом в тепло его шеи. – Ты такой горячий…
– О, боги…
– …у тебя, случаем, не температура?
Секундная пауза донесла до нас обоих возможный и настоящий смыслы сказанного, и, прыснув, мы расхохотались.
– Нет у меня никакой температуры, это все ты с ядерным теплом своей сущности, – пояснил Яблонев, ловко отстраняя меня от себя и возвращая из гнезда рук на землю. Короткая заминка почти втащила за уши конфуз, но серьезность, вновь проступившая на лице Влада, избавила нас от возникшей неловкости. – Я могу быть уверен, что, оказавшись дома, ты не схватишься за перекладину снова?
– Думаю, да, – кивнула я, пряча руки в карманы джинсов. – А я могу быть уверена, что ты сразу расскажешь, если что-то из всего этого, – я неопределенно повела подбородком, – прояснится?
– Да.
– Даже если подумаешь, что я испугаюсь?
– Да, – снова кивнул темный, смерив меня недовольным взглядом.
– И, если куда-то
Зная, как глубока и широка река терпения Яблонева, я даже не удивилась, когда ведьмак ответил «да» с той же интонацией и спокойствием, хотя любой другой на его месте уже закатил бы глаза или стиснул зубы.
– Ни разу не слышала от тебя столько «да» подряд, – прищурилась я. – Целый страйк. Подозрительно как-то.
– Если поторопишься, успеешь на автобус и будешь дома через полчаса, – изящным жестом Влад указал на выход.
– Да ты буквально выгоняешь меня… Постой-ка, – я скрестила руки на груди. – Ты такой сговорчивый, только чтобы я побыстрее свалила из твоего дома?
– У тебя есть свой, и там тебя очень ждут, – утвердил Влад, скопировав мою позу.
– Ты что, с мамой моей сговорился?
Яблонев смерил меня взглядом из серии «кто бы говорил» и, не посчитав нужным ответить вербально, снова указал на выход. Именно в этот момент за окном послышалось громкое карканье, и я понадеялась, что укор в моем взгляде прожжет его до самой сущности.
– Автобус все ближе.
– Мне театрально покашлять, или ты все-таки объяснишь, почему пытаешься вышвырнуть меня из дома за шкирку?
– Хорошо, давай подумаем вместе, – мило улыбнулся Яблонев.
Если бы кто-нибудь, в порядке общего бреда, спросил у меня, какой дорожный знак может ассоциироваться с этой улыбкой темного, я, не раздумывая, указала бы на лопату или ремонтные работы. Потому что в нашем случае она означала, что сейчас мы будем копать так глубоко, как не снилось ни одному археологу.
– Давай, – уже не так уверенно согласилась я.
– Что ты сделала, как только проснулась сегодня? – лицо Влада стало непроницаемым, не давая ни одной подсказки о смысле вопроса.
– Э… поговорила с Кельтом, переоделась, а потом ты отправил меня есть. Что в этом такого?
– То, что раньше ты первым делом проверила телефон и позвонила бы маме, чтобы сказать, что с тобой все в порядке, – неожиданно жестко припечатал ведьмак. – Недавно ты оказалась в серьезной опасности, а вскоре после этого уехала на ночь с друзьями в лес. Неважно, сколько правдивого твоя мама знает об этой поездке, но ты даже не задумалась о том, чтобы связаться с ней сегодня.
– Она мне тоже не позвонила, – тут же надулась я, ужаленная словами практикующего.
Скептично глянув в ответ, Влад склонил голову набок:
– Агата, что ты делаешь? Прячешься от нее или наказываешь? И то, и другое слишком глупо, чтобы я закрывал на это глаза. Навсегда спрятаться невозможно, наказывать бесполезно – никто не может вернуться в прошлое и изменить его. Эта ситуация ослабляет тебя, а, значит, и меня. Нестабильный фамильяр скорее наломает дров, чем поможет что-то построить. Как ты поведешь себя, если в следующем деле придется помогать кому-то с конфликтом «дочки-матери»? Сможешь ли остаться объективной и не перетягивать меня на чью-то сторону своими эмоциями?