Прародитель Магии. Том 2
Шрифт:
Старейшина: “…”
*********
Хижина женщины оказалось ещё более убогой, нежели лачуга старика. Шкур не было, пол был чистый и холодный. У стены стояла единственная кровать. Печь была меньше, с мелкими угольками.
Артур уселся на пол, Арка нашла столик и выложила на него лук, хлеб, бутыль, наполовину пустую, две тарелки и живого цыплёнка. Альфия притащила кровать ближе к печке и присела на неё. И только девочка с чёрными волосами не находила себе места в своём же доме. Она стояла у входа, словно гостя, и не знала, что сказать. При этом смотрела
Ей никто не ответил. Мани смутилась, и смущение словно её разбудило. Девочка поняла, всё поняла и ей стало прекрасно и тепло в животе. Она сказала: “Спасибо…” И больше она уже не могла смотреть прямо на Артура, не краснея…
Мани осмотрела свой дом, неожиданно он стал очень тёплым, и неуверенно подошла к служанке. Но та была с головой погружена в работу, и беспокоить её было неловко… Тогда Мани наконец заметила другую девочку, кажется даже своих лет. Она подошла к Альфии и долго смотрела на неё, не зная, что сказать.
Альфия терпела это взгляд, терпела и в какой-то момент предел был достигнут.
“Привет”. Сказала она.
Мани очень обрадовалась и улыбнулась:
“Это мой дом”.
Альфия беззаботно кивнула, но потом задумалась, показа на дверь, и нерешительно спросила: “Там была… твоя мать?”
Мани опешила, опустила голову и кивнула.
Альфия немедля развернулась дальше смотреть на красное пламя. Между ними повисла неловкая тишина. Мани словно и не собиралась разгибать шею. Снова Альфия не выдержала первой и подвинулась на край кровати, пытаясь её скрипеть. Потом подвинулась ещё и плюхнулась. Мани очнулась и неловко спросила: “Можно сяду рядом?”
“Это твой дом”. Ответила ей суховатым голосом Альфия.
43. Тепло и Холод
Хрустели угольки. Печь силилась заглотить охапку дров. Альфия запихала в неё всё дерево, что нашла, а потом ещё отломала и закинула в жерло кусок стены. Мани была не против. Она расспрашивала свою новую, первую подругу о разных вещах, и незаметно всякий разговор сводился к Артуру. Всё вокруг сводилось к Артуру. Огонь был рыж как его волосы, небо в окошке… нет, небо в окошке не было таким же голубым, как его глаза. Они были намного светлее, они были такими ясными… Печь была тёплой как его… Нет, нельзя о таком думать.
Девочка снова перевела тему.
У Альфии раздражённо дернулся носик. Она прекрасно понимала, почему этот ребёнок так с ней разговорился, но для неё самой эта тема была неприятной и даже какой-то опасной. Правда, просто не обращать внимания на девочку ей тоже не хотелось. Всё же у Альфии она тоже была первой подругой… Альфия посмотрела на свои ладони. Они были сухими и пыльными от золы. Сразу же ей подали мокрое тряпку. Альфия обернулась и даже прищурилась от яркой улыбки Мани.
Девочка покачала ножками, смутилась и наклонилась. Понимая, к чему она ведёт, Альфия в мыслях вздохнула и подсела к ней поближе. Тогда Мани прошептала ей на ухо: “А он правда король?”
Альфия медленно отодвинула голову
“Можно посмотреть?” Немедленно спросила девочка.
Альфия потёрла ошейник и осторожно кивнула.
Мани резко приблизилась, её тёплое, влажное дыхание защекотало шею Альфие; она невольно оттянулась, и пламя печки бросило на её лицо красную тень. Альфия сглотнула и отодвинула Мани за плечи. Девочка поняла, что сделала что-то не так, и между ними повисло неловкое молчание.
Понимая, кто должен был его прервать, Альфия себя пересилила и сказала: “Недавно он был принцем”.
Ясные чёрные глазки Мани расширились. Свет и переливы румянца на её лице были непередаваемы. Альфия, сама не понимая почему, почувствовала раздражение. Она прищурилась и сказала без капли жалости: “А ещё он женат”.
Мани побледнела и прижала кулачки к губам.
“На ней”. С каким-то странным удовольствием продолжила Альфия. Мани едва не вскочила и повернулась к служанке. Она как раз начинала разносить дымящиеся тарелки. Артуру досталась золотая. Рядом, на пол, Арка опустила свою. Мани и Альфия расселись. Между ними служанка положила две деревянные тарелочки. В одной был всё жиденький и какой-то зелёный суп. Другую наполнял сухой овёс.
Мани взволнованно переглянулась с Альфией. Зелёный отвар походил на яд… Может служанка увидела в ней конкурента, и…? У девочки было живое воображение.
Альфия задумчиво пожала плечами. Мани задрожала. Альфия тайно усмехнулась и уже собиралась взяться за свой овёс… Как вдруг служанка вернулась. Она немного наклонила её тарелку, отсыпала горстку, после чего положила на остальную кучу крупы цыплёнка.
Альфия: “…”
Мани: “…”
*********
В лачуге старейшины тоже было людно. Печь затухла, в ней лежали костяшки золы; помещение пронизывал холод, люди тёрли ладоши, но зажечь пламя не решались. Страх затмевал мороз. Все лица в комнате были опущенными, бледными. Старейшина покусывал свои сухие губы и поглаживал черноволосую женщину. Она держала его за ноги, прижимаясь лицом ему в колени. Её грубые, холодные, но всё же женские руки мяли его дряхлую кожу.
Старику было приятно, он исполнился храбрости и провел по волосам женщины, взял её за шею; руки отвечали, они продвинулись глубже в его ноги. Но старик вовремя опомнился и приподнял лицо женщины. Сам он выглядел виноватым и не решался смотреть ей в глаза, и ниже: “Линда, нам… кажется у нас нет выбора…” Старик сглотнул: “Надо поджечь твой дом. Только там мы сможем их выманить”.
“Дверь заела, они её держат”. Старик покосился на мужчину средних лет, лысого и с длинной чёрной бородой. Он держался своё плечо и кривился от боли.