Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века
Шрифт:
Таким образом, правящая в КНР политическая партия и исполнительные органы государственной власти (в то время еще не законодательной и не судебной) совместно объявили о запрете на деятельность движения и на участие в нем.
При этом стало ясно, что к движению Ли Хунчжи имели отношение, и немалое, и партийцы. В партийном документе отмечалось, что "некоторые члены партии тоже принимали в этом участие, а крайнее меньшинство даже стало костяком организации" Ли Хунчжи. Появились также сообщения о том, что более двадцати старых членов партии, причем, судя по некоторым намекам, ветеранов-военачальников, подали в ЦК КПК коллективное заявление в защиту деятельности движения "Фалуньгун". Особенно обеспокоило руководителей КПК и КНР, что движение Ли Хунчжи стало овладевать массами студенческой молодежи и школьников.
Все
Одним словом, для КПК возникла угроза с неожиданной стороны. Организация Ли Хунчжи, по сути религиозная, угрожала, по меньшей мере на уровне низовых организаций, положению Компартии Китая. Это находило свое проявление в деятельности самого движения. На первом этапе это было просто распространение учения, а в конце 1990-х гг. Ли Хунчжи уже обязывал своих сторонников "стремиться к возвышенным целям", что на практике означало попытку вступать в борьбу с властью КПК, упрекая ее функционеров и ее руководящие органы в том, что они нравственно не чисты и по этой причине не способны решать практические вопросы налаживания жизни людей. Отсюда было недалеко и до утверждений о необходимости своего рода анархии или, во всяком случае, замены нынешнего режима иным, более эффективным и действенным.
Положение представлялось китайскому руководству настолько серьезным, что ЦК КПК объявил о необходимости усилить роль и место КПК в жизни страны, должным образом "наладить руководство партией", "управление ее делами". Тем самым признавалось, что в 1990-х гг. партийная жизнь была в значительной степени пущена на самотек, управление делами самой партии, руководство ею было в известной степени утрачено.
Руководители КПК были поставлены перед необходимостью предпринимать серьезные шаги, чтобы не только поддерживать с помощью силовых структур свою власть в стране и не только заниматься собственным экономическим благополучием, но и как-то оживить идеологическую работу, возродить деятельность партийных организаций в условиях, когда стало уже обычным делом не посещать партийные собрания, заплатив всего пять юаней в качестве штрафа.
На XV съезде КПК в 1997 г. именно беспокойство о судьбе партии, о восстановлении ее руководящей роли, о роли парткомов повсеместно и на всех уровнях, во всех организациях и ячейках общества стало центральной задачей партийного руководства. Возглавить эту работу поручили Ху Цзиньтао второму человеку в партийном и государственном руководстве. Одновременно и первый руководитель партии и государства Цзян Цзэминь выдвинул установку о необходимости, по сути дела, провести в Компартии Китая чистку руководящего кадрового состава, чистку номенклатуры. Каждый функционер, начиная с руководителя уездного уровня, не имел права на протяжении всего периода чистки, а это несколько месяцев, покидать место жительства и работы и должен был отчитаться перед партийными органами и перед массами в том, как он изучает теорию, которой руководствуется партия, как проводит в жизнь партийные политические установки и как хранит в чистоте свой моральный облик.
Иначе говоря, от функционеров КПК потребовали присягнуть на верность теоретическим взглядам нынешнего руководства партии, его политическим установкам, пройти проверку на честность и порядочность перед партийными органами и беспартийными массами. Одним словом, в КПК проходит важная чистка ее кадрового состава. Пока не ясно, какими будут ее результаты. Население Китая в массе своей не довольно номенклатурой, считая многих партийных функционеров людьми прежде всего эгоистичными и жадными; изменить такие представления простого народа в КНР о партийных чиновниках пока невозможно. Не случайно о "начальстве" простые люди в Китае обычно говорят только "они".
Чистка партии началась еще до запрета деятельности движения Ли Хунчжи. Однако во второй половине 1999 г. эта работа проводилась в сочетании с борьбой против "Фалуньгун". При этом заявляли, что над КПК нависла серьезная угроза со стороны этого движения.
Что касается идеологической работы партии, то в связи с кампанией борьбы против "Фалуньгун" прозвучал призыв противопоставлять идеализму и теизму Ли Хунчжи
Одним словом, осенью 1999 г. организация "Фалуньгун" как открытое массовое движение перестала существовать на территории КНР, сохранившись, правда, в других странах среди тамошних китайцев.
Можно констатировать, что когда КПК ослабила контроль над своими членами и вообще над сферой духовной жизни людей, допустила на несколько лет определенную свободу вероисповедания, тогда в движение, возглавленное Ли Хунчжи, влились по своей воле миллионы людей, в том числе довольно много членов КПК. Когда же партия и государство официально запретили деятельность движения Ли Хунчжи, объявили, что с теми, кто не отмежуется от этого "незаконного" движения, будут поступать "по закону", как с "нарушителями общественного порядка" и "преступниками", тогда, естественно, подавляющее большинство участников "Фалуньгун" под угрозой разного рода репрессий было вынуждено в целях выживания публично отмежеваться от Ли Хунчжи. Иными словами, часть населения КНР, часть китайцев добровольно поднялась под знаменами "нового Будды" Ли Хунчжи на что-то вроде "полувосстания" за идеалы нравственности, против коррупции и разложения партийных и государственных чиновников. Произошло это в условиях, когда власти не препятствовали серьезно такому свободному волеизъявлению людей. Но те же люди, вполне естественно, предпочли сохранить даже то немногое, что у них было, перспективе остаться на принципиальных позициях и жить со спокойной душой - но потерять при этом материальную основу своего дальнейшего существования, а может быть, и подвергнуться репрессиям. Свобода вероисповедания, свобода душевного порыва не выдержала прямого конфликта с правящей партией и ее государством.
* * *
В связи с появлением в Китае конца XX в. стихийного религиозного движения "Фалуньгун" необходимо обратиться и к официальному толкованию политики КПК в отношении религии и свободы вероисповедания в настоящее время. Судя по тому, что публикуется в китайской печати (см., например, статью Лю Чжункана "Марксизм о религии" в журнале "Синьцзян шэхой цзинцзи", 1998, номер 4, с. 1?8), теперь прежде всего подчеркивается, что КПК руководствуется в своем отношении к религии следующими принципами:
– в сфере идеологии религия и научный социализм противостоят друг другу;
– нельзя запрещать религию административно-приказными и полицейскими методами;
– с точки зрения государства религия - это частное дело человека;
– борьбу с религией следует подчинять общей задаче революционной борьбы пролетариата;
– последовательно осуществлять свободу религии и вероисповедания;
– необходимо неустанно вести атеистическую пропаганду.
При этом в "новый период строительства социализма" в КНР, то есть начиная с 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва (конец 1978 г.), следует исходить из следующего:
– религия - это общественно-историческое явление, а не только явление в сфере идеологии;
– религия в условиях социализма существует на протяжении длительного времени;
– противоречия в сфере религии - это противоречия внутри народа;
– необходимо с осторожностью подходить к соотношению религий и национальных проблем;
– главное в отношении религии - избегать "левизны", но также и других уклонов;
– следует объединять массы верующих и неверующих и отказаться от бытовавшего в прошлом примитивного стремления добиваться уничтожения религии;