Права человека в эпоху интернета: публично-правовой аспект
Шрифт:
Свобода слова, с одной стороны, уверенно входит в состав основных прав и свобод граждан, а с другой – с той же степенью уверенности выступает в качестве одного из главных механизмов реализации права граждан на участие в управлении общественными делами, принципа народовластия и публичности власти.
§ 1. Свобода слова: демократическая константа явления и эволюция понятия
Приступая к анализу особенностей транзита и реализации права на свободу слова на пути из офлайна в онлайн, не будем забывать, что как самостоятельное социальное явление «свобода слова» известна человечеству с незапамятных времен, с самых ранних этапов его развития [27] .
27
Один из крупнейших российских цивилистов XIX века Г. Ф. Шершеневич вполне обоснованно считал историческое исследование необходимым предварительным условием «для систематического изучения гражданского права и для критики его с точки зрения законодательной политики» (Шершеневич Г. Ф.
Естественно, что его словесное, понятийное «представительство» как в научном, так и в обыденном обороте неоднократно менялось в результате долгой эволюции способов, форматов реализации свободы выражения, свободы слова. Первичными протоформами распространения, назовем это так, артефактов и иных проявлений вовне тогдашней свободы выражения [28] являлись жестикуляция, наскальные рисунки, тамтамы. С появлением языка наши далекие предки начали широко использовать формат «из уст в уста», а с появлением письменности [29] в ход пошли разнообразные носители письменных знаков. От естественных природных носителей – камня и дерева, к носителям, уже непосредственно подготовленным для восприятия информации человеком и более надежного хранения – бересты, пергамента, металла, бумаги.
28
Авторы комментария к Конституции РФ, подготовленного Институтом государства и права РАН (Конституция РФ. Научно-практический комментарий. Под ред. Б. Топорнина. М., 1997) уверенно включают в формы производства и распространения информации художественные формы выражения, тем самым связывая свободу слова и право на информацию с принципом свободы творчества, зафиксированным в ст. 44 Конституции РФ «Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, технического и других видов творчества, преподавания».
29
Интересно отметить, что отношение человечества к постоянно обновляемым форматам свободы выражения практически всегда отличалось тем, что предрекало исход с мировой коммуникативной арены предыдущих форматов. Вспомним соответствующие конструкты: «кино убьет театр», «телевизор убьет и кино и театр» и т. п. Известный итальянский обществовед и писатель Умберто Эко обнаружил проявления аналогичного мирового скепсиса даже к появлению письменности. В частности, он напомнил, что в свое время люди с опаской отнеслись (тому есть письменные свидетельства) к ее появлению – как к тому, что убьет память (Эко У. От Интернета к Гуттенбергу // Новое литературное обозрение. 1998. № 32).
В настоящее время в условиях глобального информационного общества и цифровой эпохи пальму первенства в деле реализации свободы слова уверенно держат компьютерные сети, а ее современным носителем стало электромагнитное излучение. Что же касается дня завтрашнего, когда в полной мере заявит о себе мир квантовых технологий, то вполне вероятно, что указанную пальму первенства перехватят сети квантовой информации [30] , а ее носителем станут искусственные нейронные сети [31] .
30
См. об этом: Баумейстер Д., Экерт А., Цайлингер А. Физика квантовой информации. М.: Постмаркет, 2002. С. 376.
31
Осовский С. Нейронные сети для обработки информации = Sieci neuronowe do przetwarzania informacji (польск.) / Перевод И. Д. Рудинского. М.: Финансы и статистика, 2004. С. 344.
По мере развития технологической базы своей реализации свобода слова получала новые словесные обозначения: свобода печати, свобода радиовещания, свобода телевещания [32] . В настоящее время она уже обладает качествами одной из базовых сетевых, онлайновых свобод, de facto обретя статус первой онлайновой информационной свободы, но пока не получила общепризнанного краткого словесного обозначения.
В лучшем на сегодняшний день отечественном исследовании реализации свободы слова, принадлежащем перу академика В. Н. Кудрявцева [33] , ее базовые параметры и особенности воплощения в реальную жизнь описываются следующим образом.
32
См.: Монахов В. Н. Свобода вещания как результат конституционного правосудия // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. № 5. С. 4–21.
33
См.: Кудрявцев В. Н. Свобода слова. М.: Наука, 2006. С. 200.
«Краткое ознакомление с возможностями и особенностями языка, слова, общения свидетельствует о том, что эта сфера весьма непроста. Она охватывает весь мир,
Не касаясь здесь лингвистической проблематики, остановимся только на социальной стороне вопроса. А она может быть охарактеризована как длительная, постоянная, подчас ожесточенная борьба двух направлений: стремления к расширению общения, к свободе слова, и к ее сужению, ограничению, запретам».
«Во влиянии языка на человечество, – писал В. Гумбольдт, – обнаруживается прочность законов его устройства, в воздействии человека на язык обнаруживает свою силу начало свободы» [34] .
Вот это “начало свободы” и претерпевало жестокий нажим со стороны государства, церкви, подчас – общественного мнения, устанавливавших границы свободомыслия и свободы слова [35] . Эти границы, разумеется, были исторически изменчивы и подвижны. Они определялись условиями политического и духовного развития общества, государственным строем, а то и произволом власть имущих. Поэтому отнюдь не случайно, что в ходе всей мировой истории велась ожесточенная борьба за расширение (или сужение) рамок дозволенного и запрещенного в сфере реализации свободы слова.
34
Гумбольдт В. О различии организмов человеческого языка и влиянии этого различия на умственное развитие человеческого рода. Введение во всеобщее языкознание. СПб., 1859. С. 62.
35
Вспомним знаменитую сентенцию – Вначале было СЛОВО! Оно родилось и получило легальные основания для своего развития именно в религиозной сфере жизни. Среди прочих социальных институтов именно церковь, еще до государства осознала его благотворную и, одновременно, разрушающую силу. И именно в лоне церкви (католической) на земле родилась первая ЦЕНЗУРА. В России уже в XVII веке в библиотеке Соловецкого монастыря были книги с резолюцией: сия повесть ложная, не чести ее публично. См. об этом: Батурин Ю. М. Цензура против гласности: от Ивана Грозного до 1917 г. // Советское государство и право. 1989. № 3. С. 134–142.
«Конечно, язык как социальный институт не является политическим образованием, – писал П. Рикёр [36] , – однако ясно, что при плохом политическом режиме может происходить деформирование словесной коммуникации из-за систематического обращения ко лжи и лести и постоянного ощущения страха».
К счастью, как неопровержимо свидетельствует история, такое деформирование не может длиться вечно, поскольку оно серьезно искажает нормальный ход общественного развития. Картина такого рода деформирования очень хорошо иллюстрирована академиком В. Н. Кудрявцевым в упомянутой выше книге «Свобода слова» на многочисленных примерах тысячелетнего развития этого социально-правового института в самых разных культурах человечества. В частности, он отмечает, ссылаясь на Вольтера, «…нет у людей никакой свободы без свободы высказывать свои мысли» [37] .
36
Рикёр П. Герменевтика, этика, политика. М., 1995. С. 43.
37
Вольтер. Избранные произведения. М., 1938. С. 327.
В контексте такого понимания свободы, выражаясь современным языком, можно отметить, что свобода слова является матрицей, необходимым условием для соблюдения всех остальных форм свободы.
Широта, глубина и разнообразие свободно распространяемых в социуме экономических, политических, правовых, нравственных идей способствует внедрению в жизнь общества фундаментальных демократических принципов. Известный русский юрист Е. Н. Тарновский указывал на то, что «свобода личности более всего утверждается и подтверждается свободою печати и слова» [38] . Свобода мысли и слова – существенный фактор раскрытия человеческой индивидуальности, подтверждение уникальности каждой личности.
38
Тарновский Е. Н. Четыре свободы. СПб., 1995. С. 182.
Вместе с тем, нельзя не согласиться, что определенная размытость понятия «свобода слова», в котором до сего дня наличествует много символики, недосказанности и двусмысленности, облегчает попытки его разнообразной инструментализации. И, естественно, прежде всего, в политической сфере.
В ситуациях актуализации необходимости противостоять такого рода попыткам будет очень полезным учет тех общих особенностей, которые присущи описанной В. Н. Кудрявцевым ожесточенной борьбе за расширение (или сужение) рамок дозволенного и запрещенного в реализации свободы слова, а также сопутствующим этой борьбе тенденциям и вызвавшим ее причинам. В упомянутой выше работе академик В. Н. Кудрявцев эти общие особенности сводит к следующим постулатам:
1) регулярные изменения (колебания) общего отношения к проблеме свободы слова: с одной стороны, расширение прав личности и общества, с другой – их сужение. История убедительно связывает эти колебания с социально-политической обстановкой в соответствующей стране, образом правления, влиянием религии и государственной власти;
2) изменение сфер высказываний (текстов), отражающих идеи свободомыслия. Главные ориентации этих идей исторически сводились к трем: религия, государственная власть, личность;