Правда или долг
Шрифт:
— Вполне достойно. Он был реальным историческим лицом. И много сделал для Израиля.
— Зато попался как последний новичок.
— Кстати, Джеймса Бонда в последнем фильме все же поймали. Никто не идеален.
Она покачала головой.
— Даже не знаю, что сказать. Я была уверена, что ты начальник службы безопасности в отеле… ну, максимум, как я уже сказала,
— Для тебя? Нет, конечно же.
Она с досадой передернула плечами.
— При чем тут я? Для тебя!
Константин достал сигареты и потряс зажигалку, которая не хотела работать.
— Все относительно.
— Ты шутишь? Секунду назад ты сказал мне, что ловишь террористов, а теперь говоришь, что это не опасно?!
— Во-первых, я не сказал, что это не опасно. Во-вторых, гораздо опаснее, на мой взгляд, ловить их физически. Но ведь я не ловлю их физически. Я…
— Да-да, ты специалист по исламистскому террору, консультант руководителя аналитического отдела по вопросам стратегии и анализа данных. Отец всегда говорил мне, что у меня замечательная способность находить особенных мужчин. До тебя я встречалась с сотрудником «ШаБаКа», до него — со спецназовцем из «Дувдевана», а теперь встречаюсь с тобой!
— Это только к лучшему. У тебя уже есть опыт. Если не по борьбе с исламистским террором, то в романах с людьми, которые работают в сфере безопасности.
Марика присела на скамейку.
— Господи, Константин, — сказала она. — Как ты умудрился найти такую работу?
— Если честно, я мечтал стать врачом…
— … а стал специалистом по террору. Замечательно. И изучаешь финансовый анализ.
— А еще я играю на фортепиано. И рисую.
Марика спрятала руки в рукава, пытаясь согреться.
— С твоим интеллектом ты мог бы избрать какую-нибудь более безопасную профессию.
— Мог бы, но я решил, что хочу избрать эту. И что буду спасать людей другим способом.
— С помощью войны?
— Ты можешь называть это так.
— Я не знаю ни одного человека, которому война приносила бы счастье или спасение.
Константин подошел к перилам и посмотрел на город.
—
— Зато другие люди страдают потому, что убили их близких.
— В этом мире постоянно кто-то страдает. Сегодня ты, завтра — я, послезавтра — кто-нибудь еще. В этом мире нет справедливости.
— А чем тогда вы занимаетесь? Вершите правосудие по таинственным законам?
— Мы заботимся о безопасности граждан нашей страны. Если бы мы этого не делали, тут уже давно был бы исламский халифат.
Марика сняла шарф и разложила его на коленях.
— Знаешь, я люблю тебя, — сказала она, — но я уже ненавижу твою работу. Я ненавижу войну, я ненавижу, когда кто-то кого-то убивает, даже ради того, чтобы спасти кого-то другого. — Она помолчала. — Надеюсь, вам дают достаточное количество отпускных дней.
— Конечно. Я уже успел побывать в половине стран мира. Летом тоже планирую куда-нибудь поехать. Хочешь со мной? Сирия, Иран?
— Я думаю, ты понимаешь, что это не смешно?
Константин сел рядом с ней и обнял.
— Я знаю, что это не смешно. Но я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились по такому глупому поводу.
— Это не глупый повод, — начала Марика.
— Нет, глупый, — перебил он. — Я четко разграничиваю работу и личную жизнь.
— Да уж. Спустя столько времени я узнала, где ты работаешь! Хотя лучше бы жила в неведении!
— Конечно. Но женщинам нужно знать все. Обязательно. Под любым предлогом.
— А мужчинам нужно бряцать оружием и доказывать, какие они смелые и сильные!
Он сложил руки на коленях.
— Этого я не говорил. Я уже жалею, что рассказал тебе о своей работе.
— Но уже рассказал, и свои слова ты обратно не возьмешь. — Марика поднялась. — Ладно, пойдем. Уже холодно, я скоро превращусь в сугроб.
— Кстати, в Иране есть горы, там можно кататься на лыжах.
— Ливан ближе, — с издевкой сказала Марика. — И там тоже есть террористы.
Константин поднял руки, демонстрируя смирение.