Правда о деле Гарри Квеберта
Шрифт:
Еще не осознав всей серьезности ситуации, он выбросил цветы и поскорей покинул номер, даже не успев причесаться и заново повязать галстук. Побросал чемоданы в машину и пулей помчался в Гусиную бухту. Не проехав и двух миль, он увидел внушительный полицейский кордон. Шеф Гэрет Пратт, с карабином в руках, проверял ход операции. Все были взвинчены до предела. Он узнал автомобиль Гарри в веренице стоявших машин и подошел.
— Шеф, я только что услышал по радио про Нолу, — сказал Гарри, опустив стекло. — Что случилось?
— Дрянь дело, дрянь, — ответил тот.
— Но что произошло?
— Никто не знает: она ушла из дома и пропала. Ее видели вчера
Сердце у Гарри остановилось. Сайд-Крик-лейн — это по дороге к мотелю. Может, она шла к нему и упала, поранилась? Или ее заметили на Сайд-Крик-лейн и она испугалась, что полиция явится в мотель и застукает их вместе? Тогда где она спряталась?
Шеф заметил, что вид у Гарри встрепанный, а багажник полон.
— Возвращаетесь из путешествия? — спросил он.
Гарри решил, что надо следовать легенде, которую они придумали с Нолой.
— Я был в Бостоне. По поводу своей книги.
— В Бостоне? — удивился Пратт. — Но вы едете с севера…
— Ну да, — пробормотал Гарри. — Я заскочил в Конкорд.
Взгляд у шефа стал недоверчивым. Гарри сидел за рулем черного «шевроле-монте-карло». Шеф приказал ему выключить мотор.
— Какие-то проблемы? — спросил Гарри.
— Мы разыскиваем машину, такую же, как ваша, она может быть замешана в этом деле.
– «Монте-карло»?
— Да.
Двое полицейских обыскали машину. Они не нашли ничего подозрительного, и шеф Пратт разрешил Гарри ехать. Только сказал мимоходом: «Я бы вас попросил не выезжать за пределы округа. Простая предосторожность конечно же». По радио без конца передавали приметы Нолы:
Девушка, белая, рост 5 футов 2 дюйма, вес сто фунтов, волосы длинные, светлые, глаза зеленые, одета в красное платье. На шее золотая цепочка с надписью «Нола».
В Гусиной бухте ее не было. Ни на пляже, ни на террасе, ни в доме. Нигде. Он звал ее — плевать, если кто-то услышит. Обезумев, метался по пляжу. Искал письмо, записку. Ничего. Его охватила паника. Зачем же она убежала из дому, если не пришла к нему?
Не зная, что делать, он отправился в «Кларкс». Там он узнал, что Дебора Купер видела окровавленную Нолу, а затем была убита. Он не мог поверить. Что произошло? Зачем он согласился, чтобы она добиралась к нему сама? Им надо было встретиться в Авроре. Он дошел до дома Келлерганов, окруженного полицейскими машинами, и ввязался в разговоры зевак, пытаясь что-нибудь понять. Ближе к полудню, вернувшись в Гусиную бухту, он уселся на террасе с биноклем и хлебом для чаек. И стал ждать. Она просто заблудилась, она скоро придет. Конечно, она придет. В бинокль он осмотрел пляж. И стал ждать дальше. Пока не опустилась ночь.
13. Буря
— Книги, дорогой мой Маркус, опасны тем, что вы можете потерять над ними контроль. Выпустить книгу означает, что то, что вы писали в полном одиночестве, вдруг ускользает у вас из рук и растворяется в публичном пространстве. Это очень опасный момент: вы все время должны владеть ситуацией. Утратить контроль над собственной книгой — это катастрофа.
В последнее время в литературных сферах разнесся слух, что Маркус
Права на издание были приобретены за миллион долларов крупным нью-йоркским издательством «Шмид и Хансон». Его генеральный директор Рой Барнаски отказался от комментариев, однако сообщил, что выход книги под названием «Дело Гарри Квеберта» планируется ближайшей осенью.
[…] М. Гольдман, близкий друг Гарри Квеберта, учившийся у него в университете, повествует о недавних событиях в Авроре. Свой рассказ он начинает с того момента, как обнаружил связь Квеберта с юной Нолой Келлерган, которой в то время было пятнадцать лет:
«Весной 2008 года, примерно через год после того, как я стал новой звездой американской литературы, произошло событие, которое я решил похоронить в глубинах памяти: оказалось, что мой университетский профессор, шестидесятисемилетний Гарри Квеберт, один из самых известных писателей в стране, в возрасте тридцати четырех лет состоял в любовной связи с пятнадцатилетней девочкой. Это было летом 1975 года».
[…] Гольдмана в его расследовании на каждом шагу ждали открытия. Он, в частности, пишет, что Нола Келлерган была испорченной девочкой, что дома ее били и пытали, постоянно истязали и имитировали утопление. Дружба и близость с Гарри Квебертом давали ей неведомую прежде уверенность и позволяли мечтать о лучшей жизни.
Маркус Гольдман вскрывает факты, прежде неизвестные прессе.
Нола Келлерган, как выяснилось, была сексуальной игрушкой Э. С., всесильного дельца из Конкорда, который посылал за ней подручного, словно за свежей говядиной. Полуженщина-полуребенок, она была объектом фантазмов многих мужчин Авроры и стала добычей шефа местной полиции, который принуждал ее к оральному сексу. Тот же шеф полиции впоследствии вел расследование ее исчезновения.
Я утратил контроль над книгой, которой еще даже не существовало.
С раннего утра в четверг, 10 июля, пресса запестрела зазывными заголовками — все газеты поместили на первой странице обрывки моих записей, не заканчивая фразы, вырывая их из контекста. Мои гипотезы превратились в гнусные утверждения, мои предположения — в достоверные факты, а мои рассуждения — в отвратительные оценочные суждения. Мою работу раскроили на части, идеи выпотрошили, мысли изнасиловали. Гольдман, выздоравливающий писатель, с трудом пытающийся вновь найти путь к книгам, был убит.