Правда о Григории Распутине
Шрифт:
Антрепренером «думского ревю» ряд лет являлся М. В. Родзянко. Его программа «борьбы с тёмными силами» была предложена публике чуть позже гучковской, но отличалась не меньшей изобретательностью постановки и яркостью номеров. Язвительно, но метко о председателе Думы отозвался С. Ю. Витте: «Родзянко — человек неглупый, довольно толковый; но всё-таки главное качество Родзянко заключается не в его уме, а в голосе — у него отличный бас». «Зычный бас» председателя Думы несколько лет звучал над Россией…
Умирал этот «постановщик ревю» в эмиграции, в Югославии, и близкие потом вспоминали, что последние месяцы его жизни часто видели бывшего главу Думы сидящим перед портретом убитого Императора Николая II с глазами, полными
Причину тех старческих слез «прирожденный монархист» никому не открыл. Вряд ли убитый Монарх и Его Семья вызывали столь глубокие чувства. В эмиграции Родзянко оставил воспоминания, где умудрился повторить многие сплетни и о Царе, и о Распутине. Слабеющей рукой все ещё пытался нарисовать свой образ «великого политика», целью которого только и было благо России, благо Империи. [43] Этому «денно и нощно» служил, да не получилось, как хотелось, Распутин всё и всех погубил…
42
Родзянко с женой владел несколькими тысячами десятин земли в Екатеринославской и Новгородской губерниях.
43
Ему принадлежат две книги воспоминаний: «Крушение Империи» и «Государственная Дума и Февральская революция». В основу их были положены записки невестки М. В. Родзянко, жены старшего сына М. М. Родзянко (1884–1956) — Е. Ф. Родзянко (1883–1985). Они увидели свет еще в 1920-х годах. Потомки М. В. Родзянко издали в 1986 году в Нью-Йорке полную «версию» этих двух сочинений.
Михаил Васильевич Родзянко происходил из старой дворянской семьи. Окончил элитарный дворянский Пажеский корпус в Петербурге, затем служил в гвардии, а в 1900 году был избран председателем Екатеринославской земской управы. С этого времени начинается его общественная деятельность. В 1907 году Родзянко попадает в Думу и становится видным деятелем «Союза 17 Октября». Весной 1911 года его избирают председателем III Государственной думы, а через полтора года он становится председателем и новой, IV Государственной думы.
Женат (с 1884 года) Михаил Владимирович был на Анне Николаевне — представительнице старинного рода князей Голицыных, даме властной, живо интересовавшейся политическими новостями. Супруг обсуждал с ней все важнейшие события, просил советов, она во многих делах являлась его наставницей. Мировоззренчески муж и жена были единомышленниками. Но если Михаил Владимирович вынужден был хоть иногда «соблюдать политес», то Анна Николаевна как фигура неполитическая могла быть безмерно откровенной. Она и не стеснялась в выражениях.
В письме своей подруге княгине Зинаиде Юсуповой (матери убийцы Григория Распутина — Феликса Юсупова) в конце 1916 года «госпожа Родзянко» восклицала, что «все назначения, перемены, судьбы Думы, мирные переговоры — в руках сумасшедшей немки (! — А. Б.), Распутина, Вырубовой, Питирима и Протопопова». Так виделась ей и ее супругу «политическая картина»! Или вот другой, не менее вопиющий пассаж. «Эта кучка, которая всем управляет, потеряла всякую меру и зарывается всё больше и больше. Теперь ясно, что не одна Александра Фёдоровна виновата во всем, Он как Русский Царь еще более преступен».
Взгляды самого М. В. Родзянко не отличались от воззрений жены. Супружеская пара была едина во мнении — «Царь преступен». И подобные вердикты выносили «монархисты»!
Судить так о Царе и Царице могли
Председатель нижней палаты парламента (верхней считался Государственный совет) немало сделал для того, чтобы превратить Думу в то самое «кабаре», где самые популярные у публики «куплеты» и «скетчи» были прямо или косвенно непременно направлены против власти вообще и против Царя и Царицы в частности. С каким-то мазохистским сладострастием сначала в кулуарах, а затем и в зале заседаний мусолили распутинскую тему, а в числе главных дирижеров неизменно выступал «господин председатель».
Монархист, камергер Высочайшего Двора, потомственный дворянин, благородный отец семейства. По осанке, стати и зычному голосу, по мощи (почти два центнера весу) — барин хоть куда. Как сам себя аттестовал при знакомстве с Цесаревичем Алексеем в 1912 году, и «самый большой и толстый человек в России». Но «размер» не есть показатель «качества».
На практике Родзянко оказался мелким, склочным, недалеким и довольно бессовестным человеком. Ему пришлось играть ту историческую роль, которую он в силу своих личных способностей пристойно сыграть не имел никакой возможности.
Монархисты наподобие Родзянко клялись «до последней капли крови» служить Государю, с дрожью в голосе повторяли проникновенные слова В. А. Жуковского из русского гимна «Боже, Царя храни!», но не имели уже ни желания, ни характера, чтобы совершить хоть какой-нибудь поступок самопожертвования во имя Царя и Отечества. Они не просто, как иногда утверждается, «предали Государя», они предали и своих предков, поколения которых самозабвенно и нелицемерно служили Царю и России…
По причине физической изношенности организма М. В. Родзянко буквально еле унес ноги из «дорогого отечества». В среде покидавших Россию беженцев он пользовался стойким презрением. Ему пришлось пройти много верст пешком, в непогоду, так как с телег его неоднократно скидывали, как только узнавали, что «этот толстопузый» — тот самый, который «свергал Государя». Многократно избитого и бессчетное множество раз в прямом смысле слова оплеванного дряхлого камергера с его близкими приютил в своей стране сербский король Александр.
Лишь только пришел в себя изгнанник, сразу же сел за воспоминания. Дорога изгнания оказалась слишком горькой, трудной, похожей на пытку. Ненависть к себе простых мужиков и баб, рядовых казаков, младших офицеров и провинциальных чиновников потрясла. Он ведь болел всегда за Россию, боролся за нее, страдал, а его многие считали чуть ли не главным виновником ее гибели. И бывший председатель Думы решил «рассказать правду».
«Быть объективным в своем изложении — моя цель. Резкого же или пристрастного отношения к рассматриваемой эпохе я буду тщательно избегать», — торжественно заявлял Родзянко в предисловии. Труд увенчался «полным успехом»: он создал книгу тенденциозных политических анекдотов и инсинуаций, которая больше говорит об экзальтированном состоянии автора, чем о последнем времени Монархической России. По степени лживости опус Родзянко смело можно поставить в один ряд с такими «шедеврами распутиниады», как «дневник Вырубовой», «дневник Распутина» или «Святой чёрт» Илиодора.
Главная тема воспоминаний Родзянко — Григорий Распутин и всё, что было с ним связано. Героем же повествования, конечно же, являлся автор, его «смертельная борьба со злом». Не имея возможности и желания пересказывать и анализировать сочинение отечественного «Зевса Громовержца», остановимся на некоторых узловых фрагментах, дающих представление не столько о самом авторе (эта тема особого интереса не представляет), но, что несравненно важнее, раскрывающих технологию формирования распутинского мифа.