Правда о Григории Распутине
Шрифт:
Глава X
Генерал с масонской отметиной
С самого начала появления Распутина на петербургском небосклоне многие не сомневались, что «старец» — лишь эмблема, только титул неких закулисных сил, намеревавшихся погубить власть и Россию. Такая точка зрения быстро возобладала в кругах, которые было принято называть лояльными. Как ранее отмечалось, именно из этой среды и вышли самые шумные и наиболее видные «борцы с тьмой», оказавшиеся распространителями антигосударственной пропаганды.
Если поведение Гучкова и Родзянко еще можно как-то объяснить патологической политической близорукостью, изобразить «жертвами» собственного неуемного, даже безумного честолюбия, то в случае с генералом
Царский генерал в роли ниспровергателя Царского режима? Возможно ли такое? Да, подобных примеров более чем достаточно. В этой связи можно не только вспомнить имена офицеров на Сенатской площади в 1825 году (декабристы), но и сослаться на значительно более поздние примеры.
Немало высших военных чинов Империи в последний период ее существования разделяли не только «скептическое» отношение к власти. В их среде были и «либералы» и даже «республиканцы», которые отреклись от клятвенной верности Царю, изменили присяге задолго до того, как Монарх сложил с себя властные полномочия. И потом соответствующим образом себя и зарекомендовали. Служили на командных должностях, кто в Красной армии, а кто в иных органах «славной рабоче-крестьянской власти».
Имя генерала М. А. Зайончковского уже упоминалось. Вот еще несколько громких имен, носивших ранее «царские вензеля на погонах», но служивших потом красным: генерал-лейтенант, генерал от кавалерии, главнокомандующий (с марта 1916 года) армиями Юго-Западного фронта А. А. Брусилов (1853–1926); помощник начальника штаба Верховного главнокомандующего, генерал от инфантерии В. Н. Клембовский (1860–1921); выпускник Пажеского корпуса и военный министр Временного правительства генерал-майор А. И. Верховский (1886–1936); генерал от инфантерии, военный министр (10.09.1915–15.03.1916) и председатель Особого совещания по обороне государства А. А. Поливанов (1855–1920); флигель-адъютант и генерал-майор Свиты Его Императорского Величества П. А. Лечицкий (1856–1923); генерал от инфантерии и военный министр Царя (15.03.1916–03.01.1917) Д. С. Шуваев (1854–1937)…
В числе таких беспринципных «служак» оказался и бывший начальник Корпуса жандармов, товарищ (заместитель) министра внутренних дел, флигель-адъютант и генерал-майор Владимир Фёдорович Джунковский, тесно сотрудничавший затем с ЧК — ГПУ — НКВД. [48] В 1915 году Императрица Александра Фёдоровна назвала Джунковского «нечестным человеком». Таковым он был и тогда, и остался потом.
Хотя его служба у коммунистов и не изобилует подробностями, но сам факт не подлежит сомнению. Именно он разработал для большевистского руководства «законодательство о паспортах», ставшее одной из форм политико-административного закабаления людей в коммунистической России.
48
Интересные факты об этом приводятся в работах: Голицын С. М.Записки уцелевшего. М., 1990; Готье Ю. В.Мои заметки. М., 1997.
Пресмыкательство перед «народной властью», впрочем, не позволило бывшему блестящему офицеру Преображенского полка умереть в тишине и покое. В феврале 1938 года по решению «тройки» НКВД его расстреляли на Бутовском полигоне под Москвой.
Прожив более полувека из своих семидесяти трех лет при «ужасном царском режиме», Джунковский успел сделать изумительную карьеру, которой могли позавидовать самые удачливые баловни судьбы. Владимир Фёдорович окончил Пажеский корпус, затем служил в лейб-гвардии Преображенском
Это был по-светски безукоризненный господин, украшение балов и приемов, великолепный бальный кавалер, да и вообще образованный, с широким кругозором человек, живо интересовавшийся не только салонными новостями, но имевший непреодолимую тягу к театру и литературе. Вся театрально-богемная Москва знала и уважала «милого Владимира Фёдоровича». Эта известность однажды спасла ему жизнь.
Когда в 1918 году большевики развернули красный террор, то среди прочих был схвачен и подлежал расстрелу и генерал Джунковский. Однако до этого в тот раз дело не дошло. В Совнарком поступило письмо в защиту Джунковского, под которым стояли имена, не нуждавшиеся ни в каких рекомендациях: А. В. Нежданова, М. Н. Ермолова, О. Л. Книппер-Чехова, В. И. Немирович-Данченко. «Подписанты» умоляли отпустить Джунковского, который «был лояльным к советской власти». Голоса услышали, Джунковского отпустили…
Государственная карьера Джунковского началась в 1905 году, после убийства великого князя Сергея Александровича. В июле того года он получает пост московского вице-губернатора, а в ноябре становится московским губернатором. В 1908 году Джунковский получает звание генерал-майора. В 1905 году Царь делает его флигель-адъютантом, т. е. включает в состав Императорской Свиты. В январе 1913 года сорокавосьмилетний генерал принимает должность товарища (т. е. заместителя) министра внутренних дел и командира корпуса жандармов.
Назначение на пост заместителя министра внутренних дел потребовало от Джунковского переезда в Петербург, где он и обосновывается в начале 1913 года. С этого времени и начинается его борьба «с темными силами».
В обширных воспоминаниях, написанных уже после обвала 1917 года, Джунковский немало места уделяет Распутину и своей борьбе с ним. «До назначения моего товарищем министра я никакого отношения до Распутина и его поведения не имел, но в душе у меня благодаря доходившим до меня слухам, которые, к сожалению, оказались хотя и преувеличенными, но верными, составилось о Распутине совершенно определенное мнение, и относительно него у меня составилась такая же определенная тактика моего поведения без всяких компромиссов, если бы он решил когда-нибудь явиться ко мне».
Итак, слухи сформировали образ, и хотя они оказались «преувеличенными», но почему-то «верными». Что происходило на самом деле в душе Джунковского, мы уже никогда не узнаем. Директор департамента полиции С. П. Белецкий свидетельствовал, что Джунковский с начала своей петербургской карьеры относился к Распутину «резко отрицательно». Никогда лично с Григорием Распутиным не встречавшись, ничего доподлинно о нем не зная, генерал уже был «готов к битве». Наверное, Софи Тютчева «просветила», она много лет была его задушевной подругой…
Можно уверенно говорить о том, что этот генерал Царской Свиты состоял в одной из масонских лож. Русская писательница и публицистка Нина Берберова, которой в эмиграции стали доступны закрытые архивы масонских лож, называет его в числе наиболее видных деятелей русских «вольных каменщиков». [49] Эту же точку зрения разделяют и многие другие. Данный факт полностью опровергает все заверения Джунковского о его «преданности Государю» и монархическому строю, которые он делал много раз. Подобный симбиоз «симпатий» просто был невозможен.
49
Берберова Н. Н.Люди и ложи. Харьков-М., 1997.