Правда о Григории Распутине
Шрифт:
Неизвестно, получал ли Джунковский какие-либо «рекомендации» по тактике борьбы с «распутинской кликой» от своих «братьев», а проще говоря — с Царской властью, но не подлежит никакому сомнению, что его деятельность нанесла огромный вред престижу Монархии.
Стараниями генерала общественные деятели и столичная публика получили целый ворох «улик» и «фактов», которые при ближайшем рассмотрении оказались фальшивками. Свитский генерал действительно являлся не только, как бы теперь сказали, «промоутером» увлекательного распутинского детектива, но и одним из создателей его фабулы.
Прошли многие годы, прежде чем «шедевры Джунковского» начали вызывать сначала скептическое, а затем и критическое отношение. В период же его «бескомпромиссной борьбы» в атмосфере общественного психоза о критическом восприятии таких
Во-первых, это так называемые полицейские донесения о жизнедеятельности Распутина. Они охватывают несколько лет, и об их происхождении и характере речь пойдет дальше. Второй документ относился к частному эпизоду жизни Распутина, но его воздействие на современников и всю последующую историографию оказалось просто демоническим. Речь идет о случае в ресторане, произошедшем 26 марта 1915 года. На этом «эпохальном событии» пока и остановимся.
Вечером того дня в известный московский ресторан «Яр» прибыла небольшая компания, которая сняла отдельный кабинет, заказала ужин и через некоторое время отбыла восвояси. Об этом событии никто никогда бы не узнал, если бы не два обстоятельства. Первое — среди ужинавших в ресторане находился Григорий Распутин. Второе, ещё более важное — эту историю решил лично расследовать всесильный тогда шеф корпуса жандармов.
Теперь поясним один момент. В это время к Распутину были приставлены полицейские чины, которым вменялись в обязанность две функции: охранять подопечного и регулярно сообщать начальству о его встречах, поездках и вообще о его времяпрепровождении. Эта информация напрямую поступала к Джунковскому, и он её анализировал. По прошествии нескольких недель после того ужина у шефа жандармов при чтении этих сводок «вдруг возникло» желание разобраться в ресторанном событии.
Есть основания предполагать, что в этот период Джунковский готовил досье с компроматом на друга Царской Семьи. С этой целью ещё 11 апреля 1915 года полиция совершила налёт на квартиру издателя и публициста А. Ф. Филиппова, входившего в число близких знакомых Григория Распутина. Эта акция была санкционирована командиром корпуса жандармов, получившего «неофициальную информацию» о том, что дома у названного лица имеется граммофонная грампластинка (!) с записью разговора Распутина о посещениях Царской Семьи. Полицейский рейд результатов не принёс, и вот тогда-то обескураженный Джунковский и решил разыграть «ресторанную карту».
Он потребовал от московского градоначальника (шефа полиции) А. А. Адрианова сделать ему подробное донесение. Тот прибыл в Петроград и предстал перед заместителем министра лично, так как, по словам Джунковского, ресторанную историю не решился «изложить письменно». Однако именно такое требование он и получил.
Прошло ещё некоторое время, но донесения не поступало. Тогда Джунковский послал в Москву «особое лицо с письмом, с тем чтобы градоначальник препроводил мне свой ответ с этим лицом». Подобное рвение просто восхитительно! В стране столько всего происходило, а глава жандармов обеспокоен лишь одним: получить подробности о поведении Распутина в ресторане через два месяца после события! Нераспорядительность подчиненных Джунковский объяснял тем, что все боялись «возбудить против себя неудовольствие этого проходимца и шарлатана».
В конце концов 27 мая шеф жандармов получил от московского градоначальника… рапорт пристава второго участка Сущевской части подполковника Семенова, содержащий описание события. Этот рапорт вопреки всем нормам делопроизводства не имел даты, но такие мелочи обеспокоенного товарища министра не смутили. Его интересовало лишь пикантное содержание.
«Его превосходительству Московскому градоначальнику. Рапорт. В ночь с 26 на 27 марта сего года в ресторан „Яр“ приехал Распутин в компании с Соедовым, Решетниковой и еще какой-то молодой женщиной и вызвали в ресторан Кугульского. Распутин приехал уже выпивши. Вся компания заняла отдельный кабинет, пригласили русский хор и заказали себе ужин. Распутин требовал, чтобы хор пел, заставлял плясать циничные танцы, сам плясал русскую, подсаживал к себе певиц и говорил с ними всякие двусмысленности, приглашал к себе
Итак, заместитель главы самого мощного ведомства России получил вышеозначенный текст, оформленный с грубейшими нарушениями делопроизводства. Однако это Джунковского не возмутило. Его захватило содержание. Против Распутина получена наконец-то «неопровержимая улика». Во-первых, теперь можно документально утверждать, что «Царев друг» ведет разгульный образ жизни. Во-вторых, что самое главное, позволяет себе непочтительно и даже пренебрежительно отзываться о Высочайших Особах.
«Мастера полицейского сыска» не удивило, что в своем рапорте, описывая происшедшее, Семенов обязан был сослаться на показания конкретных лиц, на основании которых и восстанавливалась картина. Ведь не сам же подполковник пировал в кабинете с Распутиным, ему ведь кто-то об этом рассказал. Кто?
Однако в данном случае обычная технология составления донесения была непостижимым образом нарушена. Всё это прошло мимо внимания Джунковского и нареканий с его стороны не вызвало, хотя в иных случаях он был щепетильным до невозможности. «Паркетный генерал» вышел на старт и устремился к намеченной цели — фабрикации компрометирующего досье. В этом он проявил массу усердия и изобретательности, достойных лучшего применения. Если бы с такой же энергией должностные лица боролись с подлинными врагами Империи…
Находясь на посту московского губернатора ряд лет, шеф жандармов прекрасно был осведомлен о кадровом составе службы полицейского сыска и охраны в Первопрестольной столице. Он знал, к кому надо обращаться. Он сразу же послал личный приказ начальнику охранного отделения в Москве полковнику А. П. Мартынову, поручив тому, помимо градоначальника, подвергнуть «донесение о кутеже» дальнейшей разработке.
В отличие от градоначальника Адрианова полковник Мартынов оказался куда более покладистым и «тотчас исполнил данное ему поручение». В своих воспоминаниях Джунковский приводит обширный текст донесения Мартынова, из которого следует, что указанная компания во главе с Распутиным не только была пьяна, а главный герой заставлял исполнять «циничные танцы», но и в оскорбительном тоне отзывался о Царской Семье.
В этом донесении появились новые акценты и детали. Оказывается, «собутыльники» обсуждали важную коммерческую сделку, которую задумали журналисты Н. Н. Соедов и С. Л. Кугульский: получить от казны многомиллионный контракт на поставку белья для армии. Когда они изложили свой план Распутину в кабинете ресторана, тот пообещал проекту полную поддержку и «указывал на несомненное покровительство ему в этом деле, которое он рассчитывал встретить в лице высоких особ».
Небольшое отступление. Полковнику А. П. Мартынову удалось после революции эмигрировать, и он написал воспоминания «Моя служба в Отдельном Корпусе Жандармов», ныне изданные и у нас в стране. [50] Обо всей этой истории там нет ни слова, хотя о своих отношениях с Джунковским Мартынов написал подробно. Его восприятие Джунковского не просто критическое, но резко негативное. По его словам, «это был, в общем, если можно выразиться кратко, но выразительно, круглый и полированный дурень, но дурень чванливый, падкий на лесть и абсолютно бездарный человек».
50
См.: Охранка. Воспоминания руководителей политического сыска. М., 2004.