Правда о Пайкрафте
Шрифт:
— Вот, глядите, — сказал я Пайкрафту на следующий день, держа полоску кожи подальше от его жадных рук. — Насколько я мог разобраться, это рецепт для тех, кто хочет сбавить в весе. (О! — воскликнул Пайкрафт.) Я не совсем уверен, но, кажется, так. Все же, если хотите послушать моего совета, бросьте это дело. Потому что, знаете ли, насколько мне известно, мои предки по этой линии были очень странные люди. Видите, я не боюсь чернить своих родичей в ваших интересах, Пайкрафт!
— Дайте мне попробовать, —
— А вы подумали, Пайкрафт, — сказал я, — на какого дьявола вы будете похожи, когда похудеете?
Он не внял голосу разума. Я взял с него слово никогда больше не говорить со мной о его отвратительной полноте — никогда, что бы ни случилось! — и только тогда отдал ему маленький лоскут кожи.
— Тошнотворное снадобье, — сказал я.
— Ничего, — ответил он и взял рецепт. Посмотрев на него, он выпучил глаза: — Но позвольте!..
Только теперь он обнаружил, что рецепт был написан не по-английски.
— Насколько это в моих силах, — сказал я, — я вам переведу.
Я постарался перевести рецепт как можно лучше. Затем в течение двух недель мы не разговаривали. Как только Пайкрафт ко мне приближался, я хмурился и делал знак, чтобы он отошел. Он соблюдал наш уговор но к концу второй недели был такой же толстый, как и прежде. Наконец он не выдержал.
— Я должен поговорить с вами, — сказал он. — Так не годится! Здесь что-то не то. Не помогает. Не к чести вашей прабабушки…
— Где рецепт?
Он осторожно извлек его из бумажника.
Я пробежал глазами перечень всех составных частей:
— Вы тухлое яйцо взяли?
— Нет. А разве нужно было… тухлое?
— Это подразумевается во всех рецептах моей любезной прабабушки, — сказал я. — Если качество или состояние не указано, надо брать самое худшее. Она была женщина решительная и не терпела паллиативов. Из остальных веществ одно или два можно заменить другими. А яд гремучей змеи был свежий?
— Я достал гремучую змею у Джемрака. Она обошлась мне…
— Ну, это ваше дело. Теперь последняя часть состава…
— Я знаю человека, который…
— Прекрасно. Гм!.. Я напишу вам, какие составные части можно заменить и чем. Насколько я знаю язык, орфография в этом рецепте особенно хромает. Между прочим, под словом «пес» здесь подразумевается бродячий пес.
В продолжение месяца я постоянно видел Пайкрафта в клубе — все таким же толстым и озабоченным. Он соблюдал соглашение и только иногда нарушал дух нашего договора, с сокрушением покачивая головой. Однажды в гардеробе у него вырвалось:
— Ваша прабабушка…
— Не слова о ней! — оборвал я его, и он прикусил язык.
Я уже считал, что он разочаровался в
— Мистеру Формалину! — под самым моим носом выкрикнул мальчик, который состоит в клубе на побегушках. Я взял телеграмму и сразу распечатал ее:
«Ради бога, приходите. Пайкрафт».
— Гм! — пробормотал я.
По правде сказать, я так обрадовался этой телегамме, предвещавшей реабилитацию моей прабабушки, что позавтракал с отменным аппетитом.
Адрес я узнал у швейцара. Пайкрафт занимал верхнюю половину дома на Блумсбери, и я помчался туда, как только выпил кофе с бенедиктином. Не успел даже докурить сигару.
— Мистер Пайкрафт дома? — спросил я внизу.
Мне ответили, что он, вероятно, болен: два дня не выходил из дому.
Я сказал, что он ждет меня, и мне предложили подняться.
На площадке я позвонил у двери с решеткой.
«Все-таки не следовало ему пробовать это средство, — подумал я. — Человек, который жрет, как свинья, должен и выглядеть, как свинья».
Почтенного вида женщина с озабоченным лицом и кое-как надетым чепцом появилась по ту сторону решетки.
Я назвал себя, и она нерешительно отперла дверь.
— Ну? — спросил я, когда мы остановились друг против друга в прихожей Пайкрафта.
— Он сказал, что, если вы придете, чтобы шли прямо к нему, — наконец заговорила она, продолжая неподвижно смотреть на меня, вместо того чтобы показать мне дорогу. Потом понизила голос: — Он заперся, сэр.
— Заперся?
— Заперся еще со вчерашнего утра и никого не впускает, сэр. И все время ругается. Беда, как бранится!
Я посмотрел на дверь, которую она мне показала глазами.
— Здесь? — спросил я.
— Да, сэр.
— Что с ним?
Она печально покачала головой:
— Все время еды требует, сэр! Тяжелой еды. Я достаю ему, что могу: свинину, пудинг, колбасу, свежий хлеб. Все вот такое тяжелое. Оставляю у дверей, раз ему так хочется, а сама ухожу. А сколько он ест, сэр, что-то ужасное!
В это время из-за двери раздался визгливый голос:
— Это Формалин?
— Это вы, Пайкрафт? — закричал я, подошел к двери и постучал.
— Скажите, чтобы она ушла!
Я велел ей уйти.
И тогда за дверью послышалась возня, будто кто-то нащупывал ручку в темноте, и я услышал знакомое хрюканье Пайкрафта.
— Все в порядке, — сказал я, — она ушла.
Но дверь еще долго не отворялась.
Наконец ключ повернулся, и голос Пайкрафта сказал:
— Войдите!
Я нажал на ручку и открыл дверь, естественно ожидая, что увижу Пайкрафта.