Правда о Великой Отечественной войне. Красная Армия всех сильней!
Шрифт:
Следующий по важности пост в РККА – пост начальника Генерального штаба. С 1 февраля до конца июля 1941 года начальником Генштаба был генерал армии, впоследствии Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Маршала можно оценивать по-разному.
Рокоссовский характеризует Георгия Константиновича как «человека сильной воли и решительности, богато одаренного всеми качествами, необходимыми крупному военачальнику».
Василевский считал Жукова «одной из наиболее ярких фигур среди полководцев Великой Отечественной войны».
Американский публицист Солсбери называл Жукова «полководцем полководцев в ведении войны массовыми армиями».
Другой американец, Кейдин в своей книге «Тигры горят!» называл Жукова «военным гением» и «чудо-маршалом».
Однако в последние годы произошла переоценка качеств «первого среди равных» из советских маршалов.
Особенно любят Соколов и ему подобные, характеризуя Жукова, цитировать дневники маршала Еременко: «Следует сказать, что жуковское оперативное искусство – это превосходство в силах в 5—6 раз, иначе он не будет браться за дело, он не умеет воевать не количеством и на крови строит свою карьеру».
Однако на вашем месте я бы не очень доверял Еременко. Он сам признается в своем дневнике: «Жуков, этот узурпатор и грубиян, относился ко мне очень плохо, просто не по-человечески. Он всех топтал на своем пути, но мне доставалось больше других. Не мог мне простить, что я нет-нет да и скажу о его недостатках в ЦК или Верховному главнокомандующему». Т.е., попросту говоря, Еременко, страшно завидуя фантастическому взлету Жукова, при каждом удобном случае «стучит» на него Сталину, а после этого жалуется, что Жуков его не любит.
Кроме безжалостности, Жукова в последние годы стали обвинять в «мародерстве» и «барахольничестве». Он, мол, всю свою дачу завалил награбленным в Германии добром – коврами, золотом, бриллиантами, даже книгами с золотым тиснением. Историки настолько подробно смакуют детали обыска на даче маршала, что, похоже, они просто завидуют. Мол, везет же некоторым.
Однако какое отношение имеет моральный облик Жукова к его полководческому таланту? Мы же не считаем Юлия Цезаря идиотом потому, что он нажил огромное состояние во время войны с галлами, или того же Наполеона никудышным полководцем на том основании, что он ограбил Италию в 1797 году? Но если уж говорить только о Второй Мировой войне, так те же нацисты тащили в Германию все ценности из завоеванных стран, причем это была не столько инициатива отдельных генералов, сколько государственная политика. А где грабит государство, будьте уверены, станут набивать карманы и исполнители. Вон у Геринга весь дворец был увешан картинами великих художников, свезенных из музеев оккупированных стран. А лучший германский полководец Манштейн, ничуть не стесняясь, рассказывает, как во время войны с Польшей 1939-го и Западной кампании 1940 гг. он со своим штабом предпочитал выбирать для ночлега старинные замки. А сам он обожал «великолепные кровати под балдахином» в комнатах, предназначенных для королев. При этом Манштейн несколько раз настойчиво подчеркивает, что он со своими людьми очень «внимательно относились к чужой собственности и бережно с ней обращались». Как вы понимаете, эти слова ровным счетом ничего не означают. Вполне возможно, что люди Манштейна очень бережно складывали эту самую «чужую собственность» в грузовики, после того как «внимательно» убеждались в ее ценности, и отправляли домой в Германию.
Так что давайте оценивать послужной список Г.К. Жукова. В годы Первой Мировой войны он воевал в звании унтер-офицера. Во время Гражданской был командиром взвода и эскадрона. Затем последовательно прошел все ступени служебной лестницы, пока не был назначен 2 июля 1939 года командиром 57-го особого стрелкового корпуса в Монголии. Вскоре корпус был развернут в Первую армейскую группу и под руководством Жукова нанес поражение 6-й японской армии. Ненавистники Жукова пытаются приписать эту победу командующему Забайкальским фронтом Штерну. Но, во-первых, Первая армейская группа не подчинялась Штерну, а во-вторых, таланты этого «стратега» вызывают сомнение. Некоторые считают, что, хотя Штерн и не командовал Первой армейской группой, замысел наступления при Халхин-Голе принадлежал ему и людям из его штаба. Даже если и так, еще Наполеон считал полководцем не того, кто предлагает план, даже трижды гениальный, а того, кто берет на себя ответственность за выполнение этого плана. Именно так поступил Жуков. В случае провала полетела бы голова не «Штерна и людей из его штаба», а Жукова. Однако он взял на себя ответственность и блистательно провел наступление. Настолько блистательно, что, если б он сразу же после этого погиб или ушел в отставку, его имя все равно осталось бы в ряду великих полководцев. Именно после Халхин-Гола начался взлет Жукова. К 22 июля 1941 года Жуков был
Жукова считают недостойным быть начальником Генерального штаба, потому что якобы у него не было военного образования. Однако факты говорят о другом.
К.К. Рокоссовский, учившийся вместе с Жуковым в Высшей Кавалерийской школе, вспоминал: «Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки. Заглянем в его комнату – все ползает по карте, разложенной на полу».
Солсбери писал о Жукове: «Он знал назубок всю классическую военную литературу от Цезаря до Клаузевица».
И еще один момент. Ни Жуков, ни Тимошенко «передатчиками воли» Сталина не являлись и выполнять слепо приказы генсека не собирались. Они отстаивали свою точку зрения до конца, а если Сталин не уступал, то нарком обороны и начальник Генерального штаба требовали своей отставки, снятия с поста, отправки на фронт командиром дивизии и так далее.
Кстати, сняв Жукова с поста начальника Генштаба, Сталин отправил его командовать контрударом под Ельней. Результаты операции описал британский журналист А. Верт, побывавший под Ельней после боя: «…это была не просто первая победа Красной Армии над немцами, но и первый кусок земли во всей Европе, каких-нибудь 150—200 квадратных километров, быть может, отвоеванной у гитлеровского Вермахта».
Иными словами, Жуков и Тимошенко – это выдающиеся, если не сказать гениальные, полководцы.
У начальника Генерального штаба РККА Г.К. Жукова был заместитель. Это генерал-лейтенант Соколовский Василий Данилович. И если Жуков не имел высшего военного образования, то Соколовский окончил Военную академию РККА, затем высшие академические курсы. В годы Гражданской Василий Данилович воевал начальником кавалерийской дивизии. Соколовский уже в ходе Великой Отечественной войны проявил себя как прекрасный штабист и хороший военачальник. Он участвовал в планировании и осуществлении контрнаступления под Москвой, Львовско-Сандамирской, Висло-Одерской и Берлинской операций.
У Жукова в подчинении начальник Оперативного управления генерал-лейтенант Ватутин Николай Федорович. У начальника Оперативного управления два высших военных образования (Военная академия им. Фрунзе и Военная академия Генштаба). В ходе войны Николай Федорович был переведен со штабной работы на командную должность, руководил поочередно Воронежским и 1-м Украинским фронтами. Войска под командованием Ватутина сражались в Сталинградской, Курской битвах, провели Острогожско-Россошанскую, Киевскую наступательную, Житомирско-Бердичевскую, Корсунь-Шевченковскую операции. Генерал армии Ватутин был смертельно ранен в феврале 1944 года и умер, не дожив до победы. По свидетельству многих участников войны, это был один из лучших полководцев Красной Армии.
Хотелось бы упомянуть и заместителя начальника Оперативного управления Генштаба. Это генерал-майор Василевский Александр Михайлович. Уже через два года он – Маршал Советского Союза, начальник Генерального штаба и заместитель наркома обороны СССР. В ходе Великой Отечественной Василевский участвовал в планировании важнейших операций РККА, в том числе Сталинградской и Курской битв, руководил разработкой и проведением операций по освобождению Донбасса. Уже после Великой Отечественной Василевский спланировал, подготовил и осуществил Маньчжурскую стратегическую наступательную операцию по разгрому Квантунской армии. Эта операция была проведена настолько блестяще, что только за нее одну Василевского можно было назвать великим полководцем.
Глава 12 Расстрелянные гении
Кажется, не осталось ни одного исследователя кануна и начала Великой Отечественной войны, который бы подробно не перечислил, сколько маршалов, командармов, комкоров и комдивов из какого их общего количества было расстреляно в «годы беззакония». Правда, число репрессированных командиров так и не выяснили. Более того, расхождение в цифрах колоссальное. Так, Жухрай В.М. считает, что было арестовано около 10 тыс. офицеров. Волкогонов, Проэктор, Самсонов, Раманичев и др. оценивают число репрессированных в 40—45 тысяч. Яковлев А.Н. говорил о семидесяти тысячах, а Раппопорт и Геллер насчитали аж 100 тысяч расстрелянных командиров. При этом общее количество командиров в Красной Армии почему-то никто не назвал. А вот это уже подозрительно. Ведь если из 100 тыс. офицеров расстрелять 40, 70 или тем более 100 тысяч, то это действительно подорвет боеспособность армии. А вот если из 200 тысяч командиров арестовать и частично расстрелять 10 тысяч, то получится совсем другая картина.