Правда о «Зените»
Шрифт:
Дмитриев много сделал для «Зенита» и имеет право на любое мнение. Но когда человек, первым публично заявивший о продаже своим партнером матча «Спартаку» в 96-м, бросает о ком-то фразу: «Он стал слишком много говорить» — это вызывает улыбку.
Мнение Радимова — где-то посередине:
— Каждый человек вправе говорить все, что посчитает нужным. Все, кто знает Шаву, этим словам не удивились и не увидели в них ничего страшного. Лично я считаю, что они были лишними, можно было бы обойтись и без них. Но уверен в другом, более важном: если бы Аршавину пришлось остаться
— Правду говорит Сарсания, что у Кержакова в момент обиды на клуб был другой подход?
— Керж на тренировках стал проявлять слабость. Видно было, что тренироваться и играть он не хочет, а хочет только уехать. Думаю, по отношению к партнерам это было не совсем верное поведение. Шава же до конца выкладывался и на всех тренировках, и в матчах.
Продать Аршавина призывала творческая интеллигенция Питера. Розенбаум:
— Формально, если контракт подписан, клуб имеет право привязать игрока к себе вплоть до его окончания. Но держать намертво человека, который выходит на поле и ненавидит все вокруг, — бред.
Мигицко:
— С одной стороны, не могу себе представить, что приду на игру «Зенита», и там не будет Андрея — моей гордости и футбольного идеала. Сам очень не люблю насилие над личностью, но думаю, что попытки клуба его удержать — это как желание не отпустить любимого к другой. Не из вредности, из большой любви. По крайней мере, надеюсь, что это так. Но, с другой стороны, не хочу мешать своими фантазиями его судьбе. Он сам себе хозяин. Его талант еще далеко не исчерпан. Пусть все будет так, как захочет сам Андрей.
Чем ближе было зимнее трансферное «окно», тем больше отношения Аршавина и руководства «Зенита» перерастали из холодной войны в открытую. Ответ на жесткое высказывание игрока Дюков на пресс-конференции по итогам сезона начал такого пассажа:
— Что будет, если Аршавин откажется играть за «Зенит»? Речь о том, что он, по сути, прекратит карьеру футболиста.
Смягчающие слова о его стопроцентной самоотдаче, которые прозвучали потом, были запоздалыми. Главное президент туба уже сказал.
Война приведет к тому, что в сезоне-2009, по имеющейся у меня информации, клуб откажется выдавать сезонный абонемент на матчи «Зенита» матери Андрея. Сопроводив этот постыдный акт, по словам близких к семье Аршавина людей, словами: «Андрей сейчас игрок другого клуба».
В решение аршавинского вопроса были вовлечены и высокие политические круги. Так, по крайней мере, считает Шейнин:
— «Зенит» не хотел отпускать Аршавина. За любые деньги. Но потом ситуация стала политической, когда Валентина Матвиенко сказала: «Что же мы парня держим, он столько сделал для нашего города!» Тогда что-то и начало меняться.
Ближе к Новому году стало известно, что интерес к Аршавину проявляет «Арсенал». Но взаимопонимание пришло не сразу. «Зенит» требовал 20 миллионов фунтов, «канониры» были готовы раскошелиться на 12. Время шло, ситуация не менялась, стороны
«Они еще не представляют себе, КОГО покупают», — изрек Адвокат, когда переговоры шли полным ходом. И это было истинной правдой. Даже нам, почитателям его таланта, было еще невдомек, что у этого футболиста нет «потолка» возможностей. Просто нет.
В день, когда «окно» должно было захлопнуться, на Лондон обрушился жуткий снегопад, парализовавший столицу. Это был знак свыше. А «Арсенал» воспользовался им на земле, инициировав продление трансферного периода ввиду форс-мажора. Лигой оно было утверждено. К счастью для «канониров» и их будущей звезды.
Вечером 2 февраля 2009 года редакция «СЭ» словно смотрела виртуальный матч. Нет, на стадионах не происходило ничего, но журналисты, устремив взгляды в мониторы, то и дело вскрикивали так, будто кто-то на экране забил гол или, напротив, упустил верный момент. И сам я, признаюсь, входил в число людей, занимавшихся этим странным делом. Говорят, в этот вечер спортивные разделы российского Интернета побили все рекорды посещаемости, а официальный сайт «Зенита» в решающие минуты попросту рухнул.
Хоть я и родился больше чем на полвека позже окончания гражданской войны, обстановка в редакции вплоть до полуночи, полагаю, напоминала именно ее. Вот пришли «красные», спустя полчаса — «белые», потом опять «красные». Только теперь одни называются «Арсеналом», а другие — «Зенитом». И делят они не Россию, а ее самого талантливого футболиста.
Когда до официального закрытия «окна» оставались минуты, Аршавин, по данным сайта телеканала Sky Sports, уже был продан в «Арсенал». А когда оно уже захлопнулось, судя по сообщению пресс-атташе «Зенита» Алексея Петрова по российским федеральным каналам, сделка не состоялась (позже выяснилось, что его подставил некий высокопоставленный сотрудник клуба, что говорит об одном — даже в этот момент в совете директоров «Зенита» у продажи Аршавина были как сторонники, так и противники). Но прошло еще несколько минут — и появилась информация, что еще не все потеряно. И тебя бросало то в жар, то в холод, и надежда восставала из пепла, и невозможно было уехать домой, пока не узнал развязки.
Я очень рад, что находился тем вечером в редакции и лично пережил всю эту бурю эмоций, — тем более что история все-таки завершилась хеппи-эндом. Радость эта — от осознания того, до какой степени мы способны пропускать события нашей профессиональной жизни через собственные души.
Поэтому после заявления пресс-атташе мы в редакции и пережили ощущение полного, безысходного траура. Да, умом понимали, что у «Зенита» — свои бизнес-резоны, которые клуб вправе отстаивать. И напоминали себе, что сам Аршавин совсем не прост. И пытались заставить себя отстраненно воспринимать его битву за отъезд в Лондон как сугубо деловой спор физического и юридического лиц, в котором у каждого — своя правда.