Правда о «Зените»

Рабинер Игорь Яковлевич

Хотя новость, поступившая перед самым выходом этой книги в печать, встревожит многих: с начала 2010 года Адвокат почти наверняка покинет «Зенит» и возглавит сборную Бельгии. Когда уходит победитель, неизбежен вопрос: что дальше? Кого соблазнит «Газпром» после сезона-2009 и насколько этот тренер и клуб подойдут друг другу?

Однако хотелось бы, чтобы «Зенит» дожил до тех времен, когда он не будет так зависеть от тугого газового кошелька. Когда у него наконец-то появится новый 60-тысячник, где на одних только билетах клуб сможет здорово зарабатывать. Когда будет восстановлен механизм,

который, как в 84-м или 2001-м, станет выдавать на-гора питерских мальчишек, готовых к подвигам в родном клубе. Новых Желудковых и Дмитриевых, Радимовых и Пановых, Малафеевых и Кержаковых, Аршавиных и Денисовых. Сейчас такого механизма нет.

Кубок УЕФА взят. Победная песня — спета. Необязательно менять слова в гимне. Нужно просто жить дальше и ставить новые цели. Как делают это «МЮ» и «Барселона», «Челси» и «Арсенал». Как делают все большие клубы, список которых «Зенит» так хочет пополнить. И устами своего президента озвучивает цель выиграть Лигу чемпионов к 2016 году.

Но, как бы ни был всесилен «Газпром», «Зенит» будет жив ровно до тех пор, пока его болельщики будут столь же одержимыми, преданными и бескорыстными. Такими, как сразу два персонажа в рассказе Погребняка моему коллеге по «СЭ» Александру Кружкову:

— Если в Питере таксист узнал игрока «Зенита», чаще всего повезет бесплатно. Я однажды в такси трусами расплачивался. После игры с «Реалом» ловил машину — и вдруг обнаружил, что в кармане ни копейки. Когда до дома довезли, спрашиваю: «Сколько?» Но чувствовал, что денег не попросят.

«Ничего не надо», — отвечает водитель. Говорю: «Так не годится. Майки "Зенита" у меня нет — с кем-то из "Реала" поменялся. А трусы остались. Хотите?» — «Не откажусь».

В Монако после победы над «МЮ» я возвращался с банкета и потерял телефон. Точнее, уронил его в дырку около бассейна. Вытащить не смог. Думаю, ну и черт с ним. Новый куплю. А какой-то питерский болельщик заметил мои мучения. Я с командой рано улетал, а парень еще оставался в Монако. Утром пришел к бассейну, позвал персонал и вытащил мобильник. Не дешевый, между прочим, Vertu. Потом в Петербурге разыскал меня и вернул.

А порой болельщики «Зенита» оказываются и весьма находчивыми.

Один мой знакомый, к примеру, вместо матча с «Удинезе» должен был идти на выступление примы балета Ульяны Лопаткиной. На этом, по крайней мере, настаивала его жена. Два билета были уже куплены, и поход в Мариинку казался неминуемым.

Но почитатель «Зенита» нашел выход. Он уговорил сына (правда, за выставленную тем таксу в 200 евро) пойти с мамой на балет. Сам же отправился на «Петровский». С облегчением и надеждой.

Дай бог питерцам всегда идти на стадион с надеждой и в предвкушении спектакля. И никогда больше — с тоской и безысходностью, какие были в конце 80-х — начале 90-х.

Но о тех временах поклонникам «Зенита» забывать нельзя. Без памяти о прошлом нет будущего. Без бедного «Зенита» не было бы «Зенита» богатого.

Мы же помним слова Розенбаума:

«Зенит» — это

взлет после паденья.«Зенит» — ты у Питера один!

Он написал эти строки четверть века назад. После покорения Союза последовало сокрушительное падение. Избежит ли «Зенит» его после покорения Европы?

Послесловие. Слепые дети в зенитовских шарфах

Четыре последних сезона одно из зрительских мест на [Петровском» занимал уникальный болельщик. 34-летний юрист Виталий Васильев, заслуженный адвокат России, страстно переживает за любимую команду — но, даже находясь на стадионе, не имеет счастья видеть ее голы.

Он — полностью незрячий. Что не мешало ему по сезонным абонементам в любую погоду посещать почти все матчи Зенита» — от «Баварии» до «Кубани», от «Вильярреала» до «Амкара». И испытывать не меньшее счастье, чем те, кто мог рассмотреть каждый питерский гол в деталях.

— Бывал на «Петровском» и под снегом, и под дождем, — говорит Васильев. — Пару лет назад в августе играли с «Кубанью» — и зарядил такой ливень, что, когда пришел домой, мои джинсы, наверное, весили килограммов пятьдесят. Но жена не роптала. К моему увлечению она относится с пониманием.

Первые восемь лет Виталий прожил в маленьком поселке Псковской области. Зрение у него тогда было стопроцентным.

— Я был нормальным сельским мальчиком, и, как все дети, гонял мяч. К тому же у меня брат на год старше, и я еще до школы играл в футбол с его одноклассниками, заполняя этим занятием все свободное время. И после потери зрения это ощущение игры во мне сохранилось. Среди незрячих есть такая игра — голбол. Мяч в ней, во-первых, звенит, а во-вторых, катится исключительно по полу. Так я загубил бесчисленное количество мячей для голбола, нанося ими удары верхом, по-футбольному.

К восьми годам он остался круглым сиротой. Когда ему было три года, не стало отца, а четырьмя годами позже маму, рожавшую уже в новом браке, в роддоме сразил менингит — и, пролежав три месяца в коме, она умерла. Виталик остался жить с бабушкой, и спустя несколько месяцев его настигла новая страшная беда. У мальчика появилась опухоль мозга, и последней надеждой, что он сможет выжить, была операция в Санкт-Петербурге. За три дня до операции он полностью потерял зрение. Жизнь спасти удалось. Способность видеть — нет.

Виталия устроили в питерскую школу-интернат № 1 для слепых и слабовидящих детей. Там он проявил фантастические в его обстоятельствах способности, сумев подготовиться и поступить на юрфак Санкт-Петербургского университета. А уже в студенческие годы тогдашний мэр Анатолий Собчак, сам по профессии юрист, узнал о молодом человеке и выделил ему из городского резерва однокомнатную квартиру, в которой Васильев живет и поныне. Вместе с Любовью Ногиной — учительницей той самой школы-интерната для слепых. Расставшись с первым мужем, профессором математики, она стала его женой. И помогает ему со звуковой расшифровкой текстов многотомных гражданских дел, которые он ведет.