Правда о «Зените»
Шрифт:
«Посмотрите, в какие годы я в Смольном сидел — 91-й, 92-й, 93-й, — как раз и партия развалилась, и Союз. Представляете букет проблем? Ничего не было, вообще ничего! А на мне — социальная сфера. И то, что деньги на счетах были, а наличности не хватало, приходилось мне утрясать. Особенно когда пенсионерам не платили. Старики в очередях стояли сутками… Приходилось выезжать туда. К ним.
— Посмотреть в ненавидящие вас глаза?
— Я не думаю, что они лично меня ненавидели. Там ненависть
— И — привозили?
— Конечно, привозили. Все-таки возможности определенные у меня были. Помните, как табак пропадал? Так люди громадный проспект перекрыли. Вышел к ним вместе с начальником милиции города».
Если Мутко удавалось справиться со взбешенными пенсионерами и курильщиками, трудно ли ему иметь дело с футболистами? Ответ очевиден.
Бывший гендиректор «Зенита» Черкасов, однако, полагает:
— Для меня дар убеждения Мутко всегда был загадкой. На мой вкус, Виталий Леонтьевич немножко косноязычен. И, как многие чуть косноязычные люди, по телевизору он выглядит намного глупее, чем «живьем».
Также мне кажется, что он слабый аналитик, у него в голове иногда возникает мешанина, и его же собственные доводы в конце фразы становятся контрдоводами. Что-то знает, умеет, понимает — но сам себе противоречит. Однако заряженность — колоссальная, чего у меня, к примеру, нет. Плюс обаяние. И искренность. Таким образом Мутко и удалось убедить многих спонсоров помогать «Зениту»: он производил впечатление папы, который приходит что-то выбивать для своих детей. Это заражает, зажигает. Такому «папе» невозможно отказать.
Татьяна Садырина:
— Мутко — профессиональный говорун. Помню, как увидела его первый раз. В 95-м мы выиграли какой-то матч, я ждала Пашу внизу, у выхода из подтрибунных помещений. Но он предложил мне подняться в комнату, где они вместе с руководством отмечали победу. За столиком увидела симпатичного молодого человека, который с небольшим южным акцентом говорил, говорил, говорил… Казалось, что очень хорошо. Но потом, когда мы с Пашей вышли и попытались проанализировать, о чем он говорил — оказалось, что ни о чем. Но нельзя спорить, что языку Мутко, бывшего комсомольского работника, подвешен очень хорошо.
Впрочем, в тех случаях, когда это необходимо, к пылу Мутко умеет добавить и содержание. Недаром вице-премьер правительства России Сергей Иванов подтверждает, что даром убеждать Мутко обладает не только в общении с футболистами:
— Виталий Леонтьевич умеет аргументированно излагать свои мысли и пожелания. Мы с ним члены одного Кабинета министров — и я не раз становился тому свидетелем.
Андрей Аршавин любому президенту и тренеру всегда говорил в лицо все, что считал нужным. И репортерам о президентах и тренерах — тоже. Вот фрагмент из его интервью журналисту «Спорт-Экспресса» Александру Кружкову, опубликованного в 2006 году:
«Детство
— И какая?
— "Что же ты молчал? Я бы немедленно снял тебе квартиру!" — сказал бы Виталий Леонтьевич. Но это, уверен, так и осталось бы пустым обещанием».
В беседе для этой книги я спросил Аршавина:
— Почему вы думаете, что Мутко не снял бы вам квартиру?
— Во-первых, у «Зенита» тогда не было денег. Понимая это, я ничего Мутко и не говорил. А во-вторых, о своих молодых игроках не заботится никто и никогда.
Будем объективны: последнее утверждение Аршавина относится к Мутко в неизмеримо меньшей степени, чем к нынешним руководителям «Зенита».
Вклад экс-президента «Зенита» в возрождение клуба Аршавин все же оценивает весьма высоко.
— Почему, по-вашему, в какой-то момент «Зенит» не был нужен никому, на него ходило по 500 человек на заводских стадионах — а потом он вдруг оказался нужен всем? — спросил я в декабре 2008-го будущую звезду «Арсенала».
— В те годы спорт был на последнем месте, о нем думали по остаточному принципу. Но в тяжелые времена Виталий Леонтьевич сумел мастерски «пропиарить» «Зенит». Денег у клуба не было, и они, и внимание появились благодаря грамотной политике Мутко. Он старался говорить о «Зените» на телевидении и в прессе, подчеркивал, что в команде должны играть воспитанники питерского футбола, что здесь будет клуб европейского уровня. Наконец, его самый любимый тезис: «Зенит» — это такой же символ Санкт-Петербурга, как Эрмитаж, Петропавловская крепость или Медный всадник. Тогда это, конечно, были натянутые сравнения — но поскольку Виталий Леонтьевич говорил об этом везде и постоянно, ему действительно удалось привлечь к клубу внимание, и народ полюбил «Зенит». Может, футбольный клуб и не стоит ставить в один ряд с памятниками архитектуры, но одним из символов города «Зенит» сейчас действительно является.
Мутко — хороший оратор. Общаясь с ним, ты сам в какой-то момент уже начинаешь верить, что здесь лучше, чем где бы то ни было. На первых порах ему пришлось нелегко, потому что у «Зенита» не было серьезных финансов. Но Виталию Леонтьевичу удалось сохранить команду, поддерживать ее на плаву — и привлечь к ней внимание людей, у которых есть деньги. Что и было главной его задачей как президента клуба.
— Насколько легко вам удавалось и удается находить с Мутко общий язык?