Правда выше солнца
Шрифт:
– Довольно! – рёв Меттея. – Сдавай оружие!
Акрион с неистовым облегчением опустил на землю щит, едва не придавив босую ступню. Закинув нагретый солнцем клинок на плечо, побрёл к оружейной.
Квадратный двор бойцовской школы огораживали двухэтажные здания с плоскими крышами. На первом этаже, кроме оружейной, помещались кухня, столовая, общая спальня лудиев и мастерская. Второй этаж занимали покои Меттея, казарма стражи и большая комната, в которой обитал костоправ – она же служила операционной. Длинные строения с крошечными окошками были сложены из простого жёлтого камня. Единственной уступкой красоте стал чахлый плющ, высаженный под окнами
Акрион каждый день строил планы побега. И каждый день приходил к выводу, что бежать будет крайне сложно.
Вот, например, сейчас. Допустим, он сдаст меч и щит, выйдет из оружейной и, пока все будут собираться на обед, прокрадётся к воротам. Что дальше? Ворота высокие, просто так не перепрыгнешь. Даже если бы удалось разжиться где-нибудь верёвкой, привязать крюк, закинуть на ту сторону и подтянуться на самый верх, его сразу заметят лучники в башнях. А если случится невероятное, и Акриона не подстрелят в первые несколько мгновений, то надо помнить, что школа стоит на высоком холме, и с этого холма надо будет бежать вниз. Бежать по выжженной солнцем голой земле, являя собой чудесную мишень для стражи. По такой цели не промахнётся и слепой.
Сколько ни придумывай планов, все они никуда не годятся. Нужен особый случай.
Только вот какой?
Щит волочился по песку, оставляя глубокую борозду. Перед Акрионом враскачку шагал Спиро, жилистый невысокий эллин. Их везли на одном корабле и вместе привели в школу.
И на рынке они, конечно, тоже стояли рядом.
Вареум, столица Тиррении, на первый взгляд показался Акриону отвратительной пыльной дырой. Второй и последующие взгляды не улучшили впечатления. Да и какими они могли быть, эти впечатления, у скованных цепью рабов, которых привезли по морю в загаженном трюме, с тем чтобы выставить на продажу тут же, в портовом невольничьем рынке?
Акрион стоял тогда на помосте под ветхим навесом, почти не дававшим тени. Мухи вились перед лицом, воздух казался мутным от жары и зловония. Помост был довольно высок, но разглядеть с этой высоты удавалось только рыночные палатки, покрытые выцветшими тентами. А за палатками терялись вдали бесконечные нагромождения двух- и трехэтажных домов.
И всё. Это был Вареум, величайший – по слухам – город, основанный гордыми тирренами. Не было видно ни храмов, ни садов. Лишь на далёком холме белела приземистая колоннада. И возвышалась посреди города, словно попирая ногами убогие кривые домишки, исполинская статуя существа со змеиной головой. Акриону она показалась даже выше афинских покровителей.
– Тиния, – буркнул кто-то рядом с Акрионом. – Главный бог тирренов. Покровитель молний, строительства, гаданий и зрелищ.
Это и был Спиро. Неизвестно, как повернулась бы судьба Акриона, если бы не этот чернявый мужик с желчными ухватками.
– Брюхо выпяти, – посоветовал Спиро тогда. – И на ногу припадай. А то живо на корабль гребцом возьмут. В гребцах больше года не протянешь. Слишком красивый.
Акрион ещё раздумывал, удастся ли провести опытных покупателей такими дешёвыми трюками, как в толпе близ помоста возникло движение. Из людского водоворота вынырнул одетый в лиловый плащ пожилой мужчина с бритой
– В гребцы брать пришли? – шепнул Акрион углом рта.
Сосед прислушался. Мужчина со шрамом о чем-то негромко беседовал с работорговцем – хозяином посудины, на которой их везли.
– Не, это не в гребцы. Ланиста. В школу набирает.
«В школу? – мысли разбегались, толком подумать не выходило. – Может, нужны рабы-педагоги, чтобы приглядывать за детишками, как у нас в Афинах? Несложная работа, и удрать легко…»
Бритоголовый мужчина поднялся на помост и сказал:
– Велксе – скире сен! Воины – шаг вперёд!
Акрион, как и любой, кто прошёл выучку в эфебии, умел обращаться с копьём и щитом. И, конечно, с мечом – о, лучше бы он никогда не касался меча! «Набирают в войско, – пронеслось в голове. – При чём тогда школа?.. А, ладно, лишь бы не в гребцы!»
И он сделал шаг, сморщившись, когда кандалы задели стёртую до мяса кожу на щиколотках.
– Ой, дурак, – негромко, но явственно произнёс чернявый сосед, оставшийся на месте. Акриону тут же захотелось вернуться в строй, но было поздно: бритоголовый развалистой походкой направлялся прямиком к нему. «Может, им нужны наставники по боевым ремёслам в школе? – лихорадочно соображал Акрион. – В любом случае, быть воином лучше, чем гребцом. Воинов не приковывают к веслу. Не заставляют годами жить в вонючем трюме. Воину, опять-таки, легче украсть оружие и сбежать…»
Покупатель подошёл к Акриону. Пощупал бицепсы, хлопнул по животу, так что сами собой напряглись мышцы. Бесцеремонно ухватил за нижнюю челюсть, повернул из стороны в сторону лицо, покрытое разноцветными синяками.
– Драться обучен, крейке? – спросил он. – Вижу, дрался.
Акрион кивнул.
Бритоголовый хмыкнул. Ступил в сторону, задержался перед чернявым соседом. Тот ссутулился, съёжился и, кажется, больше всего сейчас хотел стать невидимым.
– Ты тоже крейке, – сказал человек со шрамом, оглядывая его. – Не старый. Уши переломаны. Значит, воин. Все крейке – хорошие воины. Беру.
– В Тартар тебя, полудурок неуёмный, – заворчал сосед, когда покупатель отошёл подальше. – Из-за тебя оба подохнем! Вот что тебе было на месте остаться?
У него действительно были сломаны ушные хрящи: похожие на сушёный инжир, они выдавали во владельце опытного борца. Носу тоже досталось, и, как видно, не раз – кончик глядел на сторону.
– Куда нас взяли? – прошептал Акрион, понимая, что снова что-то сделал не так.
– Скоро увидишь, болван, – сплюнул сосед. – Сам всё и увидишь.
С тех, кого выбрал бритоголовый, сняли ножные кандалы и надели взамен ошейники, скованные единой цепью. Народу набралось около двух дюжин, и только двое оказались «крейке» – так здесь называли эллинов. Акрион и Спиро. Затем был долгий, медленный поход по Вареуму, полный жажды, жары и боли от ран. И только когда они взошли на тот самый холм, который был виден с помоста, и прошли под колоннаду, и увидели тех, кто тренировался во дворе…
Вот тогда-то Акрион всё и понял.
Отчаяние родило злобу, злоба помогла победить в испытательном бою. Отчаяние и злоба помогали каждый день на протяжении всего времени, что довелось провести в школе. Они стали настоящими друзьями Акриона – отчаяние и злоба. А врагом стала тоска. Тоска по родителям, по свободе, по Элладе.