Правда
Шрифт:
— Горгульи, сэр. Все знают, что многие из них работают на Стражу.
— Мы следим не за тобой, — сказала сержант Ангва. — Мы следим за тем, что с тобой происходит.
— Из-за вот этого, — сказал Ваймс, хлопнув ладонью по новостному листку.
— Но я не делаю ничего плохого! — воскликнул Вильям.
— Согласен. Возможно, ты даже не делаешь ничего противозаконного, — кивнул Ваймс. — Хотя балансируешь на грани. Другие люди, в отличие от меня, не обладают столь отзывчивым характером. Я просто забочусь о чистоте улиц. Чтобы ты их случайно не залил собственной кровью.
—
— И не записывай мои слова.
— Хорошо.
— И не записывай то, что я просил их не записывать.
— Ладно. А можно я запишу, что вы сказали, что я не должен записывать то, что вы сказали, что… — Вильям замолчал. Из недр сидящего напротив вулкана донесся недвусмысленный рокот. — Шучу.
— Ха-ха. И не пытайся вытянуть информацию из моих офицеров.
— И не корми собачьим печеньем капрала Шноббса, — добавила сержант Ангва. Она заглянула Ваймсу через плечо и прочла: — «Истина уделает тебя свободным»?
— Опечатка, — коротко объяснил Вильям. — А чего еще мне нельзя делать?
— Не путайся под ногами.
— Я это запи… запомню, — ответил Вильям. — Но вы не будете возражать, если я спрошу… что мне с этого будет?
— Я главнокомандующий Стражей. И я прошу тебя очень вежливо.
— И это все?
— Могу попросить невежливо, господин де Словв. — Ваймс вздохнул. — Послушай, попытайся меня понять, хорошо? Было совершено преступление. Гильдии на ушах стоят. Слишком много начальников — слышал это выражение? Так вот, сейчас таких начальников сотни. Зато у меня подчиненных не так уж и много, а я был вынужден послать капитана Моркоу и стражников охранять Продолговатый кабинет и дворцовую прислугу. Это значит, что мне пришлось снять их с другой работы. Я должен учитывать все это, чтобы случайно… не озадачиться. У меня Витинари под стражей. Да еще Стукпостук…
— Но, сэр, разве он не жертва?
— Один из моих людей сейчас присматривает за ним.
— Кто-то из городских лекарей?
Ваймс не спускал глаз с блокнота.
— Лекари нашего города — замечательные люди, — произнес он спокойным голосом. — Я не позволю, чтобы о них отпечатали хоть одно дурное слово. Просто один из моих людей обладает… особым даром,
— Вы хотите сказать, он способен отличить локоть от задницы?
Ваймс быстро усваивал уроки. Он просто сложил руки и с ничего не выражающим лицом уставился вдаль.
— А можно еще вопрос? — спросил Вильям.
— А тебе нужно чье-то разрешение?
— Вы нашли пса лорда Витинари?
Снова полное отсутствие выражения на лице командора. Но Вильяму показалось, что он услышал, как в голове Ваймса вдруг завращались некие шестеренки.
— Пса? — переспросил Ваймс.
— Насколько я знаю, его звали Ваффлз.
Ваймс невозмутимо смотрел на него.
— Кажется, терьер.
Ни одна мышца не дрогнула на лице Ваймса.
— И почему из пола торчала арбалетная стрела? — продолжал Вильям. — Непонятно, откуда она взялась, ведь в комнате кроме патриция и секретаря никого не было. А стрела вошла очень глубоко. То есть о рикошете речи быть не может. Кто-то стрелял во что-то находящееся на полу. Размером, допустим, с маленького песика.
И снова лицо Ваймса не дрогнуло.
— А запах мяты? — не успокаивался Вильям. — Вот
На сей раз едва заметная реакция все ж последовала — взгляд Ваймса скользнул на бумаги, лежащие перед ним на столе. «Точно в кочан!» — радостно подумал Вильям [9] .
Вокруг Анк-Морпорка росло слишком много капусты, поэтому жители города, тренируясь в стрельбе, стреляли не по яблокам, а по маленьким капустным кочанам.
— Я тебе не верю, господин де Словв, — наконец промолвил Ваймс голосом оракула, разверзающего свои уста не чаще одного раза в год. — И только сейчас понял почему. Причина не в том, что от тебя одни неприятности. Я привык иметь дело с неприятностями, именно за это мне и платят. Именно поэтому выдают так называемые «доспешные». Но перед кем несешь ответственность ты? Я должен отвечать за свои поступки, хотя сейчас… чтоб меня черти разорвали, если я знаю, перед кем я должен отчитываться! А вот как насчет тебя? Лично мне кажется, ты поступаешь так, как тебе заблагорассудится.
— Полагаю, сэр, я несу ответственность перед истиной.
— О, неужели? И в чем выражается твоя ответственность?
— Простите?
— Ну, если ты вдруг соврешь, эта твоя истина придет и влепит тебе пощечину? Я впечатлен. Обычные люди, такие как я, несут ответственность перед другими людьми. Даже Витинари всегда поступал… поступает с оглядкой на Гильдии. Но ты… ты несешь ответственность только перед истиной. Назови адрес. Кстати, она читает новостные листки?
— По-моему, сэр, — вмешалась сержант Ангва, — существует богиня, отвечающая за правду.
— Что-то маловато у нее почитателей, — хмыкнул Ваймс. — Или вообще один-единственный. В лице нашего друга.
Он глянул на Вильяма поверх сцепленных пальцев, и снова раздался скрежет колесиков, вращающихся в его голове.
— Предположим… только предположим… тебе в руки случайно попадет изображение одного песика, — вдруг сказал он. — Ты сможешь отпечатать его в своем листке?
— Мы ведь говорим о Ваффлзе? — уточнил Вильям.
— Сможешь?
— Думаю, что да. Уверен.
— Нам было бы интересно узнать, почему пес залаял непосредственно перед… происшествием, — промолвил Ваймс.
— И если вам удастся его отыскать, капрал Шноббс сможет поговорить с ним на собачьем языке, — улыбнулся Вильям. — Я угадал?
И снова Ваймс попытался изобразить из себя статую.
— Рисунок пса будет доставлен тебе в течение часа, — буркнул он.
— Спасибо. Командор, а кто в данный момент управляет городом?
— Я простой стражник, — сказал Ваймс. — Меня в подобные тонкости не посвящают. Возможно, будет избран новый патриций. Все это расписано в уставе города.
— А кто может просветить меня поподробнее? — спросил Вильям и мысленно добавил: «Ага, простой стражник, кому-нибудь другому расскажи».