Правдивая история одной легенды

Шамраев Алесандр Юрьевич

Пришлось вставать и передвинуться к другому, а там уже привычно опускаться на колени и подцеплять переднюю доску, но она и не думала отрываться.
– Попробуй последнюю, должно получиться.... Без всякой надежды я последовал совету и доска поддалась. Мне даже пришлось, что бы заглянуть в открывшееся отверстие, сунуть свою голову внутрь отсека. Естественно тут же вторая голова оказалась рядом, и мне с умным видом было заявлено: - Ну вот, видишь? Я же говорила....

В углублении стояла небольшая шкатулка, даже ларец,- с кольцом на верхней крышке. Ухватив его, я извлек нашу находку. На этот раз обошлось без комментариев.

Как только мы поднялись на ноги, меня опять куда-то потащили.
–

Что ещё один тайник?
– Нет, эта картина мне понравилась, точно такая же висела у меня в спальне, когда я была маленькой и ещё была жива мама. Пришлось брать лавку, обитую красной материей, и, водрузившись на неё, причем вдвоем, снимать понравившуюся картину. Собрав все свои трофеи, мы направились в мои покои. По дороге я поинтересовался:- Эмили, а почему ты не выбрала себе ни одного платья из гардероба сестер, и вообще не взяла ничего себе из их вещей?
– Они грязные. Я с сомнением посмотрел на девушку: - Я не заметил, по-моему, они все выстираны и даже выглажены.
– Ты не понял. Все их вещи впитали в себя их мысли, поступки, ложь и ненависть, обман и похоть. Я не могу носить такое.

А мне подумалось,- придется ей или покупать уже готовые платья, или немедленно заказывать шить новые. В этих обносках что на ней, она не может появиться в свете.

У моих покоев стояла стража, и, увидев девушку, которая буквально повисла на мне, они заулыбались.
– В ваших покоях их светлость милорд герцог. Ждет вас уже более часа.

Мы вошли и остановились. Герцог спал сидя в кресле и привалившись к высокой спинке. Во мне шевельнулась жалость,- все таки ему за эти несколько дней изрядно досталось, однако пожалеть его я не успел.
– Он что спит сидя? Ему так удобно? Я пробовала, мне не понравилось,- громким шёпотом проговорила Эмили. Герцог вздрогнул, открыл глаза и посмотрел на нас.

– Найд, все закончилось?
– Да милорд, идет зачистка дворца и проверка на случай, если одиночкам удалось где то спрятаться.

– Мой мальчик, это вроде не та девушка, которую ты на руках принес во дворец, или та тебе уже надоела? Та была самозванка, что выдавала себя за младшую из сестер. Это Эмили, единственная ваша внучатая племянница, которая уцелела в этой мясорубке и которую её сестры по какой-то причине прятали от людских глаз.

– Подойди ко мне дитя мое, - и девушка, ни мало не смущаясь, потащила меня к герцогу,- А чем ты сможешь доказать, что и ты не самозванка? Я ни разу от Лауры или Софи не слышал, что у них есть младшая сестра.

– Я тоже не слышала от сестер, что у меня есть дядя. Про старого и вредного деда, который ест на ужин маленьких девочек, слышала, а про дядю - нет. Софи говорила, что мне надо подрасти, что бы мое мясо стало для него невкусным. А ещё у меня есть вот это,- девушка достала из ворота платья невзрачное колечко с голубеньким камешком, висевшее у неё на груди.
– Софи сказала, что это самое дорогое кольцо в нашей семье и что бы я его берегла и хранила, а себе забрала все остальные кольца и брошки, что мне дарила мама. Да мне и не жалко, я все равно их не носила. А это колечко красивое, чистое, скоро я его надену на палец и уже снимать не буду.

– А мне можно посмотреть это колечко?
– голос герцога дрогнул.

– Можно, только ты у меня его не отбирай, ладно?

11. История одной любви

Мне пришлось наклониться вместе с Эмили, что бы герцог смог рассмотреть колечко.
– Да, я узнаю это кольцо. Когда-то оно принадлежало моей матери, а я его подарил одной девушке, в которую был без памяти влюблен.

–

А я знаю про эту любовь, мне мама часто рассказывала про бабушку, вместо сказок, когда я не хотела спать....

Мне тогда было чуть больше шестнадцати,- начал герцог свой рассказ,- А Мария совершила свой первый выезд в свет. Ей только, только исполнилось четырнадцать лет. Мы встретились на торжественном обеде посвященном какому - то событию и, по случайности, оказались за одним столом, но напротив друг друга. Я вначале не обратил ни какого внимания на миниатюрную девушку, которая не отрывала своёго лица от подаваемых блюд, постоянно смущалась и краснела. Я бы так и не обратил на неё ни какого внимания, если б не мой отец. За нашим столом постоянно было множество гостей и дальних родственников и очередные новые лица не привлекли моего внимания. Герцог, о чем-то разговаривая с миловидной дамой, обратился ко мне с поручением: - Мой мальчик, возьми, пожалуйста, под свою опеку молодую девушку, что сидит напротив тебя. Это наши дальние родственники и она впервые посетила наш дворец. Не сочти за труд, покажи ей, что тут у нас и как, а также будь её кавалером на первом для неё балу.

Как вы сами понимаете, ослушаться я не мог и уже тогда уныло представлял себе, как это поручение ограничит мою свободу и лишит некоторых развлечений. Однако я ошибся. Мария оказалась девушкой не обремененной ни какими условностями, видимо сказывалось воспитание в глуши, крайне любознательной и даже любопытной. Мы облазили с ней все уголки замка, даже те, в которых я ни разу не бывал, или в которые мне допуск был по каким-либо причинам запрещен.

В одних случаях Мария заявляла,- 'что не запрещено, то значит разрешено', а в других,- 'если нельзя, но очень хочется, то можно'. Мы побывали с ней в тюрьме, пыточной, облазили все подземные хранилища, мы даже пару раз ночевали с ней в дворцовом саду, представляя, что мы находимся в страшной и ужасной степи. Я так привык к тому, что Мария постоянно находится рядом со мной, что её отсутствие стало меня тяготить и сказываться на моем настроении.

На первом для неё балу она танцевала только со мной, была через чур серьезной и даже чопорной. А на следующий день после бала она сама пришла в мои покои: - Мы уезжаем к себе. Когда я в следующий раз смогу тебя навестить,- я не знаю. Мне нечего тебе подарить, поэтому я тебе дарю свой первый в жизни поцелуй.

И мы поцеловались. Только тогда я понял, что значит эта девушка для меня и как сильно я её люблю. Её отъезд и нашу разлуку я переживал,- похудел, стал раздражительным. Герцогиня обратила на это внимание и вызвала меня на откровенный разговор. Я без утайки все ей рассказал, от матери у меня не было секретов. У нас состоялся обстоятельный и серьезный разговор. Именно тогда то я и понял, что ни один правитель не принадлежит себе. Да, любить мы можем кого угодно, но жениться только на тех, брак с кем поспособствует укреплению государства и власти. К тому же, мать под большим секретом мне рассказала, что отец, исходя из высших интересов, уже нашёл мне будущую супругу. Она из старинного рода и брак с ней позволит нам заключить взаимовыгодный союз с Пелополосом,- могущественным городом-государством в глубине земель.

Судя по грусти, что сквозила в её словах, и её брак с отцом основывался скорее всего на расчете, нежели на чувствах. Тогда-то она мне и подарила это простое колечко: - Это символ любви, символ памяти и той боли, что поселится в сердце той, что полюбит тебя, но никогда не станет твоей суженой. А это,- она достала точно такое же колечко, но мужское, передали мне после смерти одного человека. Это была его последняя воля. Если ты уверен в своих чувствах, то возьми их и пусть они тебе будут как напоминание и обо мне и о той девушке.