Правдивая история попаданки

Лия

– Ну да, тебя же по головке не погладят.
– грустно фыркнула я.

– Я бы вытащил, не сомневайся. Мокнуть просто не хочу, вот и предупреждаю.

– О своей шкуре печешься, значит?
– полувопросительно вздохнула я. Хотелось разочарованно, а вышло совсем бесцветно.

– Конечно, только о своей.
– согласился Иллар. Пододвинулся, чуть развернул к себе. Обнял... Снова.
– Поплачь, покричи, что ли...
– уткнулся подбородком в мою макушку.

– Голову проломишь.

– Да тебе и это уже не навредит.

– Ну да. Только если

еще и ты сорвешься. Тогда мне точно конец.
– прошептала я. Одинокая слезинка впиталась в черный камзол (или как тут называется эта мужская одежка).

– Я не сорвусь, запомни.
– твердо пообещал он. И так хотелось поверить.

– Ты его убил?

– И тебя это волнует? После...

– Представь себе.

– Жив он. Только на сколько - не знаю. Оттащил к дороге, вскоре его подберут.

– Наверное, это было правильно.

– Я тебя не понимаю.

– Я тоже себя отчасти не понимаю. И многого, что твориться вокруг, тоже.
– вздрогнула я, прокручивая в голове события, произошедшие не больше часа назад недалеко от того места, где мы сидели над небольшой пропастью.

Быстрая полноводная речка так и манила искупаться, тем более, что лето и в Нирэнне набирало свои обороты. Это был последний день путешествия - к вечеру мы уже должны были прибыть к месту назначения. Эта скудная информация была единственной, что мне удалось выпытать у непривычно молчаливого вампира. Чувствует груз вины, что везет меня на заклание, гаденыш? Другого обьяснения не было, потому что помирились мы уже через пол-дня, как выехали от Герхардов.

Кстати, в этот раз ни одна лошадь и вправду не пострадала. Мы ехали не спеша, а я уже старалась попадать в ритм, чтобы не вредить коню. Гнедого звали Юстас, следующую вороную Кея, а вот теперь нас вез Эниас. Их упырь обменивал в селениях, где мы ночевали. Доплачивал еще, наверное.

Белый красавец Эниас, так похожий на единорога (ему бы прицепить рог для антуража, что ли: младая дева на единороге - так мило бы смотрелось) вместе со своим временным хозяином паслись на облюбованной поляне, пока я искала пологий берег, чтоб спуститься к воде. Любительница чистоты во мне еще не умерла, но рисковала сдохнуть от запахов своего и чужого пота. Антипреспирантов же здесь в деревнях не штампуют! Так что я спешила ее спасти от поистине глупой смерти и, увлекшись, не заметила коварной подсечки.

Я закричала что есть мочи, понадеявшись, что меня услышат. А пока пнула напавшего. Это не возымело должного результата, но, полагаю, подарило считанные доли секунды, которые потом спасли мне жизнь. Темно-бордовые глаза мелькнули перед моим затуманенным ужасом взором. Полная трансформация. Мне кирдык... Незнакомый упырина не прилагал почти никаких усилий, чтоб удерживать мои руки и ноги в неподвижном состоянии, а сам, будто играючи, стал царапать горло клыками. Еще чуть-чуть и он со всей силы всадит их глубоко в кожу. Еще пара секунд, и убийца упьется своей властью над жертвой. Еще пара секунд, и он начнет пить по-настоящему. Всего пара секунд и Иллару уже некого будет

спасать.

Одна...

Удары сердца оглушали, отдаваясь в голове набатом.

Две...

Вампир, все лицо которого уже перемазано в моей крови, скалится, готовясь попировать хотя бы в этот день.

Три...

Клыки достигают горла, но не в полной мере, а лишь снова оцарапывают его, оставляя небольшие борозды, из которых маленькой струйкой снова льется ярко алая жидкость с привкусом железа. Неизвестный уже не удерживает меня. Он с метательной звездой в плече валяется неподалеку, а рядом со мной на колени падает Иллар, у которого из неизменной косы выбилось несколько черных прядей.

– Успел.
– шепчу я, с неподдельным ужасом разглядывая свою окровавленную ладонь, после того как провела ею по шее. Иллар хмуро дает мне платок - больше тряпок у нас не было.
– Спасибо... Но мне надо побыть одной.
– не оглядываясь, на трясущихся от пережитого страха ногах побрела к обрыву, который заприметила еще когда искала спуск к воде. Оттуда открывался удивительный вид на покрытую дикими цветами равнину на другом берегу быстрой речки. Умиротворяющий пейзаж никак не вязался с тем, что только что произошло. А тем более с тем, что могло произойти...

– Ты дрожишь.
– удивился парень. Я вздохнула, стараясь навсегда вычеркнуть неприятные воспоминания, и открыла глаза.

– Почему солнце на закате?
– золотой круг уже на четверть спрятался за горизонтом. Небо окрасилось сотней оттенков - от ярко-оранжевого до нежно-фиолетового. Красиво...

– Ты задремала.
– а ведь Иллар все это время сидел рядом, не давая свалиться в каньон.

– Так мы не доберемся туда до ночи?

– Если поторопимся, то еще успеем. Ты в порядке?
– вопреки словам, он торопиться не собирался, пристально вглядываясь мне в глаза.

– Вроде да.
– вздохнула я, и первой направилась к 'почти единорогу' Эниасу. О том, что я солгала, ему знать вовсе необязательно. Как и заботиться о моем моральном состоянии. Если я поняла правильно, его работа заключалась в том, чтобы доставить меня живой и более-менее невредимой в определенное место. Втирается в доверие таким образом? Тогда зачем? А если все же нет, если это не часть плана... Черт, ты поплатишься, Арвидас, и за это. За то, что разрушил мою веру в людей, разучил доверять, заставил видеть в каждом добром поступке ложь и обман. Если я, конечно, переживу встречу с нанимателями Иллара.

***

– Я хоть не стану вампиром после этого?
– с надеждой спросила я, задрав голову и дожидаясь, когда Иллар закончит обрабатывать неглубокие, но болезненные царапины все той же самопальной гномьей водкой.

– Вампирами рождаются, а не становятся. И еще немного...
– парень щедро оросил меня водярой.

– Ты что творишь? Я ж вонять теперь буду, как последний алконавт!

– Зато хоть ненадолго собьет запах крови. Через три версты уже город.