Правдолюбцы
Шрифт:
Одна из девочек похлопала Розу по плечу:
— Ро, не ругайся. Я только хочу знать, почему они это делают.
— Ну а как ты сама думаешь, Малиша? Что у них написано на плакатах? «Гибель за нефть не для наших детей». Что, по-твоему, это значит?
— Без понятия, — призналась девочка.
— Они хотят сказать, что наше правительство хочет вторгнуться в Ирак лишь затем, чтобы завладеть их нефтяными ресурсами…. А ты знаешь, что такое «нефтяные ресурсы»?
Но Малиша уже не слушала. Она, хихикая вместе с другими девочками,
— Ой, что у нее на голове! Она воображает себя раста!
— Раста-тетенька! Вы любите Боба Марли?
Роза пригнулась, но было поздно: Джин успела ее заметить.
— Хо! Роза! — крикнула она и направилась к группе. — Привет! Всем привет!
Когда обнаружилось, что Роза знакома с этим странным созданием, девочек обуяло столь безудержное веселье, что некоторые из них повалились на землю, корчась от смеха.
— Роза, дорогая! — Джин поцеловала ее в щеку. — Просто фантастика, что мы здесь встретились!
— Здравствуй, — ответила Роза. — Девочки, познакомьтесь, это Джин. А это — Малиша, Шанель, Даниэль, Кьянти…
Джин улыбнулась им с тем безмерным добросердечием, которое белые либералы средних лет приберегают специально для цветной молодежи.
— Рада, очень рада! Как славно, что вы, совсем еще юные, пришли на этот митинг. Помните, мы рассчитываем на вас, только вы сможете вытащить нас из болота, в котором мы все увязли!
Девочки уставились на нее, раскрыв рты.
— Здесь твоя мама с Ханной, — сообщила Джин Розе. — Пойди поздоровайся с ними.
— Э-э… я не могу оставить девочек.
— А кто тебе велит их оставлять? Идите все вместе.
— Ура! — заорала Кьянти. — Нам покажут Розину маму!
— Честное слово, Джин, — сказала Роза, — это не самая удачная идея. Мы с мамой не очень-то ладим в последнее время.
Джин ухватила Розу за предплечье:
— Дорогая, не будь лежачим камнем. Все идемте со мной! — Ее хрупкие пальцы оказались на удивление сильными.
— Ура! — приплясывали от восторга девочки. — Розина мама! Розина мама!
— Ладно, — устало смирилась Роза, — идем.
Ханна спала, а Одри читала «Маму Джонс». [50]
— Смотри, кого я привела! — воскликнула Джин.
Оторвавшись от чтения, Одри глянула поверх очков:
— О, здравствуйте.
— Это моя мать, — официальным тоном оповестила Роза своих подопечных. — А это… — наклонившись, она чмокнула Ханну в свесившуюся голову, — моя бабушка.
50
Политический некоммерческий журнал либерального толка, названный в честь Мэри Харрис Джонс (1837–1930). знаменитой профсоюзной активистки.
Девочки жались друг к другу, внезапно присмирев.
—
— Ро, можно нам кока-колы?
— Если это уж так необходимо.
— Прекрасно! — сказала Джин. — А ты. Роза, посиди здесь, передохни. Не волнуйся, я справлюсь с этими юными леди.
Оставшись наедине, Одри и Роза некоторое время молчали. Одри опять уткнулась в журнал. Роза смотрела на трибуну, где старый черный священник метал громы и молнии перед микрофоном.
— Наш мудрый президент говорит: «Либо мы, либо они». Вы уж простите меня за скудоумие, но я должен спросить, кто такие эти «мы», о которых он талдычит? И откуда у человека, проигравшегообщенациональные выборы, обманомзахватившего власть, столько наглости, чтобы высказываться от имени нас всех?
Толпа возгласами подбадривала оратора, и над лугом взметнулись плакаты «ЗА НЕФТЬ НЕ ПЛАТЯТ КРОВЬЮ».
— На редкость вялое мероприятие, — кисло обронила Одри.
Роза улыбнулась. Несмотря на декларируемую приверженность принципам коллективизма, к массовым акциям Одри всегда относилась прохладно. Ее политические взгляды обслуживали ту же личную надобность, что и пристрастие одноклассников Розы к альтернативной музыке: и то и другое служило пропуском в замкнутое элитарное сообщество. Одри ратовала за свои убеждения, но множить ряды сторонников отнюдь не стремилась, точно так же школьные приятели Розы вовсе не желали, чтобы их обожаемые независимые группы заняли первые строчки в чартах.
— Странно, что ты привела сюда свою группу, — сказала Одри.
— То есть, — немедленно взбрыкнула Роза, — ярую религиозную фанатку вроде меня международная политика не должна интересовать, так?
— Примерно так.
— Впрочем, это моя последняя экскурсия с ними.
— Почему?
— Увольняюсь.
— Да ну? — Одри изо всех сил сохраняла невозмутимость. — И чем же ты собираешься заняться?
— Тебе это не понравится.
— Ты получила работу в «Морган Стэнли»? [51]
— Я планирую уехать в Иерусалим и поступить в ешиву.
Одри молча разглядывала зелень в парке. Когда же она заговорила, голос ее звучал неожиданно спокойно:
— Все же, почему иудаизм? Вот что хотелось бы понять. Почему ты выбрала самую реакционную религию? Могла бы стать буддисткой или индуской какой-нибудь.
— Что такого реакционного ты видишь в иудаизме? — возразила Роза. — Заботу о бедных и больных? Верность супружеским обетам? Стремление жить честно и достойно?
51
Одна из крупнейших финансовых и инвестиционных компаний США.