Правдолюбцы
Шрифт:
Утерев глаза, Карла обернулась к сестре. Роза, покончив с книжной полкой, стояла перед черно-белой фотографией, висевшей на стене. Карла подошла поближе. Сцепив за спиной руки в почтительном жесте музейного посетителя, она вглядывалась в темный, мутный снимок. Это было увеличенное изображение — но что именно увеличили, Карла не сумела сообразить.
— Наверное, снимали в воде? — предположила она. Густая масса чего-то спиралевидного могла быть водорослями.
Роза дернула подбородком:
— Прочти название.
Наклонившись,
— Похоже, вам понравилась эта неприличная картинка. — В гостиную вошла Беренис с подносом. — А вот и чай.
— Большое спасибо. — Карла взяла кружку. — Это… — она махнула рукой в сторону снимка, — ваша работа?
— Да. — Беренис улыбалась. — И фотография моя, и вагина моя.
У Карлы запылало лицо.
— Ты точно ничего не хочешь? — обратилась Беренис к Розе.
— Нет, спасибо, — процедила Роза.
Беренис поставила поднос на пол и села рядом, скрестив ноги, — ее поза была не лишена изящества.
— Прошу, — пригласила она, — садитесь.
Поколебавшись, сестры последовали примеру хозяйки.
— Хотите посмотреть, как выглядит Джамиль? — спросила Беренис.
— О да! Конечно! — Карла все еще не пришла в себя после ознакомления с гениталиями Беренис.
Хозяйка встала и направилась в коридор. Вернулась она с фотографией:
— Снимок сделан полгода назад около школы. С тех пор парнишка изрядно подрос.
Сестры разглядывали маленького мальчика с пушистыми волосами и щербатым ртом — у него выпадали молочные зубы.
— Красивый, — сказала Карла. — Где он сейчас?
— В гостях у приятеля. — Беренис снова уселась на пол. — Кто же знал, как пройдет наша встреча, и я не стала рисковать, чтобы не подвергать ребенка воздействию плохой энергии…
— Разумеется, — закивала Карла.
— Поймите, я очень надеюсь, что в будущем вы обе подружитесь с Джамилем. Но пока все складывается так неприглядно… И я решила, что для начала хорошо бы выяснить, что вы сами обо всем этом думаете, прежде чем…
— Да-да, мы понимаем, — заверила ее Карла.
— Как ваша мама отнеслась к идее меня навестить? — спросила Беренис.
— Мы не… — Карла замялась. — Она не знает, где мы.
— А-а, — улыбнулась Беренис. — Не беспокойтесь, я вас не выдам.
Карла прятала глаза: она вовсе не стремилась быть зачисленной в команду Беренис, играющую против ее матери.
— Послушайте-ка, — продолжила Беренис, — по телефону вы сказали, что у вас есть ко мне вопросы. — Сестры переглянулись, а Беренис рассмеялась: — Все нормально. Не надо стесняться. Я только рада поговорить с вами. Спрашивайте о чем угодно.
— Как… как вы познакомились с ним? — выдавила Карла. — С нашим отцом?
— Мы познакомились на вечеринке в Челси. — Беренис закинула голову, предаваясь сентиментальным воспоминаниям. — Это была литературная
— Когда это было?
— Дайте-ка сообразить… в девяносто шестом. Слыхали такое итальянское выражение — rapporto di pelle? Оно означает что-то вроде «чувствовать друг друга кожей». Именно это у нас с вашим папой и случилось. Мгновенно, на каком-то химическом уровне.
— И как долго это продолжалось?
— Ну, года три назад наши любовные отношения прекратились. Но мы остались друзьями. И я всегда буду любить вашего отца.
— А почему отношения прекратились? Конечно, если не хотите отвечать…
— Вопрос не из легких, но я отвечу. А почему что-то заканчивается? Всегда имеется столько разных причин. Что до нас с Джоелом, думаю, мы расстались, потому что из наших отношений ушла радость. В конце концов мы устали прятаться — эти встречи украдкой и прочее. Джоел постоянно мучился чувством вины.
— Вы хотели… чтобы он ушел от нашей матери?
Беренис задумчиво склонила голову набок:
— Нет… нет. Я никогда не подталкивала его к разводу. Понятно, вначале мы об этом говорили. Но я видела, что он очень дорожит жизнью с вами, его дочерьми. А я не из тех женщин, которым позарез требуется муж.
— Верно, не требуется, — внезапно подала голос Роза, и все уставились на нее. — Зачем вам муж на круглые сутки, когда можно одолжить его на время у другой?
— Позволь, я кое-что скажу тебе, Роза? — Беренис смотрела на нее сочувственно. — Понимаю, тебе сейчас очень больно, но я хочу дать совет. Как бы ни был силен твой гнев, не позволяй сердцу ожесточиться.
— О, как мудро…
— Погоди, — Беренис жестом остановила ее, — я еще не закончила. Твой отец был… и остается необыкновенным человеком с очень, очень особенным восприятием жизни. Он — не испорченный человек. Не по своей воле он влюбился в меня, как и я не планировала влюбляться в него. Это просто случилось. Правда в том, что все мы иногда раним кого-нибудь, но это не делает нас исчадиями ада. Скорее уж это делает нас людьми.
— Ну да, — сверкнула Роза улыбкой, обнажив резцы, — удобная философия. Адюльтер как проявление гуманизма. — Она встала и обратилась к сестре: — Я ухожу. Идешь со мной или останешься?
Карла колебалась. По ее мнению, Роза повела себя непростительно. Сначала напросилась в гости, а потом облила хозяйку дома презрением! Однако семья есть семья. Карла поднялась:
— Иду.
В прихожей Беренис невозмутимо подала им пальто и зонты.
— Знаю, тебе тяжело далась эта встреча, — сказала она Розе. — Но я ценю твою честность и страстность. — Карлу она чмокнула в щеку: — Ты — необыкновенная женщина.