Праведница
Шрифт:
Элуиз чуть не фыркнула, будучи внезапно охваченной порывом своего темного чувства юмора. А разве не все вампиры являются убийцами? Вряд ли хотя бы кто-то из них ведет уроки в воскресной школе. И все же не было сомнений в том, что жажда крови Шина Джейяка превосходила жажду любого среднестатистического вампира. Мать Элуиз предупреждала ее, наказывая держаться подальше от хмурого вампира родом с Дальнего Востока, чья бледная кожа была сплошь покрыта шрамами. Элуиз содрогнулась, вспомнив об этом. Мужчины, которые не любят улыбаться и вечно хмурятся, все равно что женщины, которые не любят поесть. Ни тем, ни другим Элуиз не доверяла.
Разумеется, если вампир-наемник вернется в этот
Мать Элуиз будет отчитывать дочь на протяжении нескольких часов, если прознает обо всем том, что произошло сегодня. Может, даже побьет тапкой, или веником, или еще чем-нибудь не менее пугающим.
Элуиз направилась было к двери квартиры, но замерла на полпути. Беспокойство пробежало у нее по позвоночнику.
А что насчет англичанки?
Хмурая складка пролегла на ее обычно гладком темнокожем лбу. Элуиз ведь не виновата в том, что эта дурная девчонка прошла через зеркало. Если с ней произойдет какая-нибудь неприятность, Элуиз в этом винить нельзя. Она даже предупреждала англичанку. Именно предупреждение она сказала последним!
Элуиз снова сделала шаг к зеркалу, мысленно приказывая тому показать ей, куда делась Филиппа Монтроуз. Когда Элуиз подошла, зеркало сверкнуло разок так, точно могло ощущать магию, циркулирующую в ее венах. А потом серебряная поверхность начала будто бы углубляться, и по краям показалась усеянная снегом кромка, тянущаяся ледяными щупальцами в разные стороны.
Беспокойство Элуиз усилилось, разливаясь по всему телу, точно кровавое пятно, пропитывающее ткань.
– Ты в опасности, англичанка, – сказала она зеркалу. – Беги, пока еще можешь.
Зеркало снова начало пульсировать.
– Сo~no, – проворчала Элуиз. Ну что ж. Что теперь она может еще сделать? Только дурак сунется за девчонкой следом. А Элуиз Генри, может, обладала многими всевозможными качествами, однако глупости среди них не имелось. Она подобрала подол юбки и направилась ко входной двери, еще раз оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что ни она, ни Филиппа Монтроуз ничего не забыли в квартире.
– Vaya con Dios [44] , – проворчала Элуиз, быстро помолившись за безопасное возвращение англичанки. Со стучащим в горле сердцем она вышла из квартиры и начала спускаться по лестнице, шагая беззвучно и спешно.
44
Иди с богом (исп.).
– Вы кто такая? – раздался настороженный голос на лестничном пролете этажом ниже, отчего мысленная молитва Элуиз прервалась.
Элуиз резко развернулась и увидела пожилую женщину, которая укоризненно на нее смотрела. Ее веки наморщились, пока она пыталась разглядеть Элуиз в полумраке.
Элуиз ее знала. Все темнокожие люди, живущие во Французских кварталах, ее знали. Миссис Мюриэль Банкомб, чей последний муж, если верить местным слухам, являлся основателем Рыцарей белой камелии [45] . Богатый рабовладелец и генерал Конфедеративной армии недовольных белых солдат, юристов, редакторов и всех других, кто противился Реконструкции [46] . Арчибальд Дебланк.
45
Рыцари белой камелии – террористическая организация, существовавшая в южных штатах Америки в XIX в., боровшаяся
46
Реконструкция – период в конце XIX в. в истории США, когда после гражданской войны происходила отмена рабовладельческой системы.
Этот отряд разжигателей ненависти, как говорили, прекратил свое существование в последние годы, однако Элуиз верила этому так же, как верила в то, что южане сдались во время гражданской войны, то есть вообще не верила. Если бы ей пришлось делать ставки, она бы поставила на то, что их исчезновение было ничем иным, как новым тактическим ходом. Наверняка они снова соберутся с силами в ближайшие годы, как сорняк, который выживает на одних лишь чепухе и braggadocio [47] .
47
Хвастовство (исп.).
– Что ты здесь делаешь, девчонка? – поинтересовалась миссис Банкомб, неуверенно шагнув навстречу Элуиз. – Забрать белье для стирки?
Гнев вспыхнул в груди Элуиз. Он обжег ее достаточно сильно, чтобы процедить сквозь зубы:
– Именно для этого, missus [48] . – Она подняла сумку, висящую на руке, чтобы та стала казаться больше, чем есть на самом деле.
– Что ж, тогда иди работай, – протянула миссис Банкомб. – И не мешкай.
– Разумеется, мадам. – Элуиз юркнула в сторону, еле сдерживая свою разгоряченную кровь.
48
Миссис (исп.).
Ей очень хотелось устроить скандал. Указать на то, что миссис Банкомб не имеет права принимать Элуиз за прачку. Как будто она не годится на что-то большее. Ее отец, Эммануэль Генри, был свободным человеком, построившим собственный успешный бизнес. Семья же ее матери славилась на все Карибские острова, а сама Валерия Генри умела и читать, и писать, и проклинать врагов на четырех разных языках.
Элуиз была образованной и состоявшейся. Однако все это не имело значения. Кожа у нее была слишком темной, а волосы слишком непослушными. Для женщин вроде миссис Банкомб девчонка вроде Элуиз годилась только в домработницы.
И снова чувство беспокойства вспыхнуло в груди Элуиз.
Она оставила Филиппу Монтроуз один на один со злой судьбой в мире, полном неслыханных опасностей.
Теперь Элуиз сомневалась. Опять. Она скривила губы, задумавшись. Может, это были вовсе не сомнения, а чувство вины?.. Шагнула ли бы англичанка с такой уверенностью сквозь колдовское зеркало, если бы Элуиз ее не подстрекала? Все то время, что они находились в квартире, Элуиз не упускала ни единой возможности, чтобы не рассказать, как она презирает всех тех, кто колеблется как простофиля, сомневаясь в том, что и как делать.
Ну вот. Элуиз чувствует себя виноватой. Нет, ей на это плевать. Это просто какой-то горьковатый привкус на языке. Но что она может сделать, чтобы все это исправить?
Она задумалась, а не пойти ли в Львиные чертоги. Мать сказала Элуиз, что новая обитель ковена располагалась на верхнем этаже отеля «Дюмейн». Однако теперь Элуиз струсила от одной лишь мысли, чтобы признаться в том, что она вломилась в квартиру Шина Джейяка и вторглась в личное пространство вампира.
Но может… Может… Элуиз снова задумалась.