Праведник
Шрифт:
Чтобы как-то выжить и не дать умереть с голоду себе и маленьким сёстрам, Сергей ещё до школы стал подворовывать: совершал набеги с ватагой таких же ребят на огороды и сады; воровал, что “плохо лежало”, на местном рынке, в магазинах. Его ловили, били, отводили в милицию.
В нём рано сформировалось внутреннее ощущение тигрёнка в джунглях – которого бросили родители, а опасности подстерегают со всех сторон.
Единственный свет в этом “тёмном царстве” являлся в образе соседки тёти Гали. Она рано овдовела, потеряв мужа в шахтной аварии и так и не успев
– Бедненькие вы мои, никому не нужные, растёте как полынь-трава! И куда только Бог смотрит? – крестилась она, печально глядя на икону, аккуратно украшенную в тёмном углу комнаты.
Сергей слушал задушевный голос и не мог понять, отчего на душе вдруг становилось теплее, а на глаза наворачивались слёзы. Благодаря этой доброй женщине, Сергей пошёл в школу и кое-как доучился до шестого класса. Однако, пойманный за участие в ограблении магазина, был посажен в колонию для несовершеннолетних.
Отсидев полный срок, домой не вернулся, а отправился со своим новым дружком, Аликом Бодуняном, невысоким смуглым крепышом, по кличке Бодун, в его родной город, на юг, к морю.
Помыкавшись с год без особых “дел” и работы, осмотревшись в новой обстановке, в конце концов, сколотили банду сутенёров. Возглавил её Сергей, а его ближайшими помощниками и телохранителями стали Алик Бодун и Виталик Ильяшенко, среднего роста парень, бывший боксёр-любитель, по кличке Лещ.
За разборкой с проституткой Таней, укрывшей, по мнению Леща, часть своего “заработка”, с ними и столкнулся Иов.
Что-то забытое, далёкое всколыхнуло Сергея, когда он посмотрел на молящегося Иова.
– Вставай, – сказал он примирительно, взял Иова за руку и помог подняться. – Зовут-то тебя как?
– Иов… – кривился от боли семинарист, отряхиваясь и поправляя одежду и скомканные волосы.
– Оригинальная кликуха! – причмокнул Бодун.
– Наверное, учится на попа! – предположил весело Лещ.
– Что, правда, учишься в семинарии?
– Да, я готовлюсь посвятить свою жизнь Господу. И обращаюсь к вам: прекратите издевательство над женщиной, – нараспев, немного патетически, проговорил Иов.
– Кто женщина – Танька! – хохотнул Бодун. – Последняя шлюха, а не женщина.
– Нашёл за кого молиться, – скривился в ухмылке Лещ, – и подставлять свою задницу.
– Кто бы она ни была, она, прежде всего, человек, творение Господа. И если споткнулась, то помочь ей надо словом добрым и утешительным, а не насилием злодейским! – повышая голос, обводя парней горящими глазами, проникновенно, строго и очень наивно говорил Иов. – Смирите дух свой и станьте на путь человечности и добра, а не зла! Ибо сказано: не делай зла, и тебя не постигнет зло; удаляйся от неправды, и она уклонится от тебя…
Компания слушала проповедь с нескрываемой иронией, но не перебивала. Притихла и Таня.
– А ты мне нравишься, –
– Ты что, Бур, поехал? Зачем он нам нужен? Создадим себе лишние проблемы: его же начнут искать – хай поднимется! – возмутился Бодун.
– А, почему бы и нет? – поддержал Лещ. – Это выглядит довольно прикольно.
– Вот-вот, – задумчиво произнёс Бур, – глядишь – на душе легче станет…
– А кликуху ему дадим – Праведник! – возбуждённо предложил Лещ, который выделялся среди дружков более коммуникабельным и весёлым нравом.
Иов уже давно умолк и слушал парней, как будто речь шла не о нём. При этом, он усиленно что-то обдумывал.
Учёба в семинарии с некоторых пор стала тяготить. Почему так произошло, не мог понять. Вера Иову представлялась в образе живого существа: возвышенного, справедливого, святого. Обилие богословских предметов, их сухость, догматичность, частая противоречивость – подавляли этот образ. Сомнения, зародившиеся после смерти матери, не находили разрешения, а новая городская жизнь только добавляла вопросы.
“Веру нужно укреплять словом и делом, – думал он, глядя на оживлёно беседующих парней. – Вернуть заблудших в стадо Господне – долг истинно верующего. И чем больше я сделаю таких богоугодных дел, тем ближе стану к Вере и к Самому…”.
– Ну, а ты – как смотришь? Даже если не захочешь пойти со мной, заберу силой! Своих решений я, как правило, не меняю, – голос Бура вернул Иова к действительности.
– Не надо силой. Долг мой, указанный Господом, – спасать потерянных, пресекать зло, вселять добро. Вы меня отпустите: улажу дела в семинарии и приду туда, куда скажите.
– Ты меня всё больше поражаешь, Праведник. Таких идеалистов я ещё не встречал в своей беспутной жизни. Тем более будет прикольно с тобой покорешить. Ладно, отпускаю тебя. Приходи послезавтра на это же место и в это время. Устроит?
– Да, – задумчиво ответил Иов и заторопился: – Храни вас Бог. Аминь! – перекрестил каждого и, развернувшись, поправив сбившиеся волосы, поспешил к перекрёстку.
Парни внимательно, будто что-то выискивая, смотрели ему в след, а посерьёзневшая Таня уже не тёрла платком лицо. Все странным образом были уверены, что Праведник-Иов выполнит своё обещание и придёт в назначенное место и время.
Глава 3. Первое испытание
Друзья были крайне удивлены заявлением Иова об уходе из семинарии.
– Твой отец так хотел, чтобы ты стал священником. Да, и сам ты… – говорил в недоумении Степан.
– Странно, что могло случиться? Ведь ещё вчера, мы собирались в библиотеку, – разводил руками Митя.
Да, Иов привлёк обоих парней своей искренней верой и убеждённостью. А его честность и бескорыстие покорили окончательно. Потерять такого товарища – никак не хотелось.