Правила бунта
Шрифт:
Дэш находит кого-то, кто помогает ему отнести друга в его комнату. Я жду внизу, в фойе, расхаживая взад и вперед перед дверью с туфлями в руке, задаваясь вопросом, какие эпические последствия возникнут из этой гребаной ситуации. Что бы ни случилось, ничего хорошего из этого не выйдет.
В конце концов Дэш сбегает вниз по лестнице со связкой ключей в руке.
— Пойдем. Я тебя подвезу.
Сначала я думаю, что он одолжил ключи от машины Пакса. Потому что никогда не видела никого из них в машине, кроме «Доджа Чарджера», поэтому я потрясена,
По меркам Нью-Гэмпшира на улице тепло, но все еще только светает. Я обхватываю себя руками, дрожа, пока парень выводит черный внедорожник «Мерседес» из гаража. Только когда Дэш поворачивает машину и подъезжает ко мне, я вижу, что это «Майбах». Христос. Это машина стоимостью в сто пятьдесят тысяч долларов. Я знаю это только потому, что Олдермен постоянно твердит об этой покупке.
Подхожу к машине, чтобы открыть пассажирскую дверь, но Дэш бросается к ручке, опередив меня.
— Может, я и кусок дерьма, но, по крайней мере, позволь мне притвориться джентльменом. — Дэш быстро целует меня в висок и заботливо усаживает на переднее сиденье.
— Понятия не имела, что у тебя вообще есть машина, — говорю ему, когда Дэшил отъезжает от дома.
Он хмурится.
— Я ненавижу это. Отец доставил его в мой последний день рождения. Я ездил на нем три раза. За все время.
Смотрю на одометр и громко смеюсь над цифрой, отображаемой на циферблате. Пятнадцать. На табло пятнадцать миль. Моя старенькая «Файрберд» приближается к отметке в сто двадцать тысяч.
Дорога в гору короткая. Нам требуется три минуты, чтобы свернуть на подъездную дорожку. Не успеваю я опомниться, как Вульф-Холл материализуется из рассветного мрака, как брошенный корабль-призрак, плывущий по морю тумана.
Дэш останавливает машину перед входом в академию, оставляя двигатель на холостом ходу. Он снова целует меня, и на этот раз контакт между нами глубокий, нежный и значащий.
— Напиши мне, когда твой телефон снова включится, — шепчет он. — Дай знать, что с тобой все в порядке.
Я смеюсь.
— Сомневаюсь, что со мной что-нибудь случится между этим местом и моей спальней.
Парень корчит гримасу, притворяясь обиженным. Думаю, что это самая милая вещь, которую я когда-либо видела.
— Черт. Хочу пробраться туда и обнять тебя. Хотел бы я, черт возьми, это сделать. — Но он не может. Он должен пойти и убедиться, что уборщики появились в доме, и что Рэн не подавится собственной рвотой во сне. Я все это знаю, но это не мешает мне тоже застонать.
Целую его в последний раз и выхожу из машины.
— Я серьезно. Напиши мне!
Машу рукой, взбегая по ступенькам академии, мое дыхание расцветает легким туманом вокруг меня в холодном утреннем воздухе. Шины «Майбаха» поднимают град гравия, когда Дэш отъезжает, сжигая длинную подъездную дорожку. Я устала, мне больно, и у меня все еще кружится голова, когда открываю дверь в академию, поэтому не вижу его, пока
— Ублюдок мог бы меня подвезти.
Пакс стоит, прислонившись к стене, с наполовину выкуренной сигаретой во рту. Парень подмигивает мне, и меня поражает сильнейшее чувство дежавю. Согнутое колено, подошва левого ботинка упирается в стену, голова откинута назад, на лице фирменная ухмылка Пакса Дэвиса. Он выглядит точно так же, как в «Кельвине Кляйне», который я видела в прошлом месяце.
Парень делает длинную затяжку и задерживает дым в легких, прежде чем выдыхает его через нос.
— Выглядело очень дружелюбно. — Он говорит это небрежно, но в его голосе чувствуется опасность. — Жаль, что мой водитель Uber не целовался со мной так, когда высаживал.
— Пакс…
Парень отталкивается от стены.
— Не волнуйся. Я не собираюсь ничего говорить. Это не мое гребаное дело. — Он сбегает по ступенькам и уходит из академии.
Уставившись ему в спину, я думаю, что бы ему сказать, но нахожусь в полной растерянности. Что мне следует сказать? Я ни за что не смогу убедить его, что он не был свидетелем того, как Дэш целовал меня.
Поэтому я отпускаю его.
Пакс продолжает идти, дым от его сигареты становится все слабее и слабее, когда он исчезает на подъездной дорожке к Бунт-Хаусу.
ГЛАВА 28
ДЭШ
Сначала я думаю, что это волки.
Я наполовину сплю, и пронзительный вой звучит как призрачный, жуткий залив Распутина. Но затем слышу доплеровский сдвиг и ощущение приближающейся неминуемой гибели. Вскакиваю с кровати так быстро, что ударяюсь головой о… — Ах, черт! — о кофейный столик в моей комнате. Я даже не успел добраться до кровати и вырубился на чертовом полу.
Не имеет значения.
Звон в голове не имеет значения.
Шины машин копов поджигают дорогу вверх по горе.
Выхожу на лестничную площадку. Пакс сбегает вниз по лестнице, мрачный и готовый к драке. Парень видит меня и останавливается.
— Где они? — спрашивает тот.
Он говорит о тайнике с наркотиками, который Рэн купил для вечеринки. Найти и избавиться от него — наш главный приоритет прямо сейчас, и у нас есть всего несколько секунд, чтобы выполнить эту задачу. Если копы постучат в дверь до того, как мы найдем заначку, нам крышка.
— Я не знаю! — Бегу вниз по лестнице в одних трусах, отчаянно разбрасывая подушки с дивана, пытаясь найти маленькую деревянную коробочку, в которой Рэн прошлой ночью спрятал наркотики на сорок тысяч баксов. Пакс начинает с выдвижных ящиков консоли под телевизором. — Может быть, в его комнате?
— Может быть? Черт!
Пакс замирает. Сирены приближаются.
— Мы могли все употребить прошлой ночью? — спрашивает он.
— НЕТ! Все были бы мертвы, если бы приняли столько кокаина.